Казалось бы, маркиза поведала о новостях не самых приятных, но канцлера они словно даже порадовали. Он широко улыбнулся.

— Ну, в чём-то шептуны правы. Конечно, кронпринц Ламберт в своих путешествиях нахватался новых идей: которые в Стирлинге, особенно последние двадцать лет, так не приветствуются. Я ведь сам приложил к его просвещению руку, в конце концов! Негласно, допустим, но всё-таки. Стоит ли удивляться, что у меня получилось?

Сантьяго имел репутацию человека, который в любом деле всегда преуспевает. Уж верно, ничего удивительного. Это Балдуин, король Стирлинга, всегда полагал: его волю претворяют в жизнь только люди, закованные в броню. Балеарцы знали много других путей — и канцлер владел ими особенно хорошо.

Но всё-таки Эбигейл показалось, что самая суть её мысли осталась непонятой.

— Я имею в виду, Санти, что Ламберт очень явно всё это демонстрирует. Учитывая, что принц Бернард полностью пошёл в отца — контраст смущает некоторых очень влиятельных людей. И это может помешать, когда Ламберту придёт время занять трон. Перемен в Стирлинге не ждут с нетерпением, ты знаешь, потому что…

Канцлер и теперь совершенно не обеспокоился, перебив маркизу вопросом совершенно иным:

— Ах, кстати! Как дела славного короля Балдуина?

— Король по-прежнему стар и здоров.

— Это чудесно! — канцлер так всплеснул руками, словно Балдуин приходился ему любимым дядюшкой. — Ты совершенно напрасно тревожишься из-за разговоров при дворе, милая Эбигейл. Я не просто предвидел их: даже желал, чтобы эти кривотолки начались! Новости, которые ты принесла — хорошие, а не плохие. Давай о другом… Я немногое знаю о младшем сыне короля, Бернарде. Вернее — знаю из не самых надёжных источников. Он что же, и правда весь в отца?

Маркиза весьма не куртуазно фыркнула.

— Ты бы знал, в какой глуши его растили! На самой границе Восточного Леса, где война так никогда и не кончалась. Там до сих пор бродят язычники… Ужасное место. Каким ещё Бернард мог вырасти? Совсем не удивилась, впервые его увидев. Такой же насквозь дубовый рыцарь, как отец.

— Да, «дубовый»… «Дубовый» — это хорошее слово для Балдуина. Он мне таким всегда и виделся. Старый, непоколебимый, вросший корнями в прошлое — и, по счастью, видит да слышит тоже не лучше дерева. Если разговоры о том, что Ламберт будет плохим королём для Стирлинга, ограничиваются старческим ворчанием пары-тройки пэров, то это не беда. Ведь сам король, я надеюсь, не видит в наследном принце подобных недостатков?

— Нет, что ты. Он до сих пор смотрит на мир так… Будто через забрало.