— Понимаю. Вы не доверяете этому человеку?
— Доверяю меньше, чем вам. О вас я знаю почти всё, а о нём… почти ничего, если честно.
— И речь не о той женщине?
— О той женщине, полагаю, вы узнаете позднее. Всё, что будет нужно. Пока — нет: не о ней. Надеюсь, у вас не было планов на вечер? Мы посетим одно любопытное общество.
Глава 14
Глава 14
Худшее, что может сделать тайное общество — придумать себе название. В этом Фелипе де Фанья был глубоко убеждён.
Едва только появится какое-нибудь название — будь оно претенциозным, вроде «Союза Посвящённых», или обманчиво-обыденным, вроде «Вольных рыболовов» — и всё покатится в пропасть. Именно так настоящее тайное общество, способное к великим делам ради великих целей, встаёт на путь вырождения. Рано или поздно, причём скорее рано, оно превратится в очередное сборище пьяниц, или извращенцев, или пустопорожних болтунов, или безумных мистиков.
К счастью, у этого общества названия не было. И никто не ощущал в таковом нужды.
Встречи проводились вечерами, достаточно далеко от столицы. Это причиняло членам тайного общества известные неудобства: к примеру, жёны могли заподозрить дурное. Но иначе поступать было бы неразумно. Раз в две недели лучшие люди Балеарии съезжались в особняк на высоком холме, откуда вид на огни Марисолемы открывался потрясающий — но пейзажем редко кто-то любовался.
Фелипе де Фанья давно не пропускал ни одной встречи.
Теперь он, конечно, приезжал уже не один — а в обществе мудрого старца, чьи глаза были закрыты повязкой. Посвящённые к обществу Ишмура успели привыкнуть, а вот Фелипе привык не вполне. Он-то знал гораздо больше остальных.
Размышления о великой цели, которая до появления Ишмура не имела чёткой формулировки, не были единственным занятием тайного общества. Да: теперь мудрец, не являвшийся человеком, донёс до каждого мысль о грядущих переменах. Но ещё задолго до того, как Ишмур впервые переступил порог уединённого особняка, в этих стенах уже зрел амбициозный план.
План, который не очень-то касался Фелипе. Идею своего рода реванша — возрождения амбиций эпохи Великой войны в новой форме и новом качестве, вынашивали другие люди. Те, кто был ближе к государству, нежели к науке.
Многие, возможно, назвали бы происходящее «заговором». Очевидно направленным на благо Балеарии, конечно — но раз государственные планы составляются на тайных встречах, а не в королевском дворце, то как выразиться точнее? Фелипе де Фанья полагал, что Анхелика ничего не знает.
Именно так утверждал канцлер. Некоторые сомневались в его искренности. Полагали, что какие-то беседы с королевой канцлер всё-таки ведёт — он не может играть совсем в тёмную, однако старается сложить подобное впечатление.