— Да и насрать. Мне плащ дороже.

— Так, вот давайте-ка и выпьем за это. — наконец вмешался капитан. — А то ведёте себя как… не знаю кто. Алим, вы уж не судите моих офицеров строго. Как видите, под моим знаменем очень разные люди. Каждый мне дорог, каждого я высоко ценю. Но это как если запрячь в одну повозку коня, мула, быка и верблюда. Тяжко такой управлять.

— Ааа сейчас начнём выяснять, кто из нас мул! — воскликнул Ангус.

— Вот тебя им и назначу, если будешь нести ерунду. Уймитесь! Мало тем для застольной беседы?

Разговор вскоре свернул к теме военного опыта: словоохотливый Ангус начал расспрашивать Алима о впечатления от войны — свежих, чего не сказать о давно привыкших к этому делу командирах. Юноша от беседы не уклонился: в конце концов, таков наказ отца, хотя рассказывать было особо нечего. Алим сражался, но совсем не так, как наёмники. На коне, в окружении защищавших его воинов отца. Вроде и убивал, да толком не видел, кого и как.

— Вот я в первом бою обосрался. — неожиданно заявил Люлья. — Я серьёзно. Живот скрутило лихо со страху… и привет. Забирался на стену с полными подштанниками дерьма, ещё и на парней снизу капало. Ржали потом всю ночь над этим. А сержант сказал: можешь обосраться, главное — победа.

— Что-то я раньше этой истории не слышал. — заявил Ангус.

— Так я и не рассказывал.

— Тридцать лет не рассказывал? Ха! Не ведитесь, Алим! Есть такая присказка: «врёт как балеарец». Рамон для вас только что эту историю выдумал!

— Ну валяй, расскажи свою, а мы послушаем.

— Нечего рассказать. Не помню я первый бой.

— А я молюсь Творцу Небесному, чтобы он никогда не послал мне таких воспоминаний. — сказал Бенедикт.

— Ну а вы, капитан? Вы помните свой первый бой?

Ангус присвистнул. Регендорф откинулся на спинку кресла, отстранившись. Бенедик осенил себя крестным знаком ульмисийского бога. Рамон Люлья немедленно выпил. Похоже, Алим задал вопрос, тянущий за собой какую-то не очень весёлую беседу.

Но капитан как раз напился достаточно для неё. Он почесал щёку, задумчиво поглядел в пустую рюмку и отставил её прочь, вместо того потянувшись за кубком с вином. В бесцветных глазах что-то на мгновение блеснуло, впалые щёки надулись.

— Правда хотите знать?

— Мне любопытно, если соблаговолите.

— Ну, почему бы нет. Я тогда хотя бы не обосрался… и уж точно всё помню.

Над этим все посмеялись, но немного нервно. Капитан сделал несколько глотков, потом достал трубку — для бханга, такую же, как у адмирала Вальверде. Закурил от свечи. Кажется, между двумя командирами правда было много общего, хоть один и оказался женщиной.