— Удачно поохотились, Ваше Высочество?

Дайон, шателян охотничьего домика, дополнил вопрос учтивым поклоном. Ламберт всегда чуть сочувствовал Дайону: тот был немолод, старой закалки — и с трудом не подавал вида, насколько ему не по душе привычки кронпринца.

— Смотря какое «высочество» спросить. Я… как всегда. Зато Бернард! Ах! Можно песню сложить о том, что он сегодня учудил!

— Да перестань ты…

— Вот уж! И не подумаю, братик. Идём-идём!

Юноши и девушки принцев уже обогнали: только гербовые плащи да шнуровки платьев перед глазами. Молодёжь устремилась к дверям, как спущенные по реке игрушечные кораблики. Охота шла третий день, так что многие из шумной компании с утра не покинули дворец — теперь предстояла весёлая встреча.

На ходу Ламберт наклонился к уху брата.

— Ох, Бернард, ты бы только видел то же, что я! Это было прекрасно. Имею в виду то, ну ты понял…

— Да понял, понял.

— …да, когда ты вот это вот: «Подать копьё!». Ух!.. Как на войне! Эти дамы, вот веришь-нет, они все привстали в сёдлах. А Клодин… представляешь, она закрыла лицо руками и закричала. Это было прекрасно!

— Ты ведь понимаешь, дело не в этом.

— Да как же не в этом? А в чём ещё?! Не говори глупостей, братик. Сегодня ты герой, и я не позволю брату избежать славы. Вместе со всеми её сладкими дарами.

Бернард сильно смутился. Он наверняка и правда охотнее бы с лошадьми в конюшне возился, чем пошёл пировать — но Ламберт был достаточно настойчив, чтобы подобную нелепость предотвратить.

***

Лэйбхвинн понимал, что за ним давно наблюдают, но не подавал вида.

Уже смеркалось. Под густыми кронами Орфхлэйта сделалось темно, однако старый шаман мог бы по лесу и вслепую ходить. Он знал каждое дерево, каждую корягу и камень под ногами, каждый ручеёк — а даже не будь этого знания, полагался бы на иное видение. К тому же при нём собаки, отлично помнящие дорогу домой.

Старик прислонил посох к древней сосне и осторожно опустился на колени. Нужно наклониться пониже, чтобы хорошенько рассмотреть грибы: они ошибок не прощают. Грибы — вещь поистине удивительная. Одни из них в голодный год спасают гвендлских детей от смерти — а сытые годы, увы, давно уже сделались редкостью. Другие помогают раскрыть вещи, обыкновенным людям недоступные. Третьи — убивают, причём долго и мучительно.

Шаману нужны были особенные грибы. Ради них он проделал долгий, непростой в его возрасте путь.