— Ваше Высочество…

Ох! Ламберт не особенно вдохновился идеей попробовать на вкус кровь, однако произведённый братом эффект порадовал. Языческий обычай — это сильно, особенно когда враги Церкви по всей стране горят на кострах. Конечно, люди столь высокого круга могут позволить себе многое, но даже для них подобное волнительно.

В конце концов, это вызов кондовым порядкам королевского двора. Всегда хорошо!

Кто-то из девушек скривился, а у кого-то щёки загорелись сильнее прежнего, глазки заблестели. Молодые люди или сохранили бесстрастный вид — не желая показать принцу отвращения, или изобразили большую решимость. Но никто ничего не сказал и к рюмкам не потянулся.

Пока этого не сделала маркиза.

— Почему бы нет? Ради Вашего Высочества я готова на что угодно.

Она подмигнула так хитро, что нельзя было понять, к кому из принцев обращается. К обоим? Ох, ну почему бы и нет…

— Ну, братик, будь по-твоему.

Теперь уж решились многие, обоего пола. Ламберт зажмурился и попытался проглотить вязкую жидкость как можно скорее. Всё-таки испытал тошноту, но сдержался.

Бернард опрокинул рюмку с изумительной лёгкостью.

У кронпринца во рту остался противный металлический привкус. Многие из гостей скривились, хоть и очень старались этого не допустить. Как их осудишь? Красивая на вид традиция, однако удивительно мерзкая на вкус. Так часто бывает с традициями…

— Любезная маркиза! Я, конечно же, очень ценю южный край нашего прекрасного королевства. Вина, что делают в землях Бомонтов и Скофелов. Однако покуда того не видят почтенные старики, оставшиеся разумом на Великой войне, считаю уместным отдать должное винам, уж не примите за упрёк, действительно великолепным. Грегор! А ну-ка, неси балеарское!

— О, будьте покойны, Ваше Высочество: я ничего не имею против балеарского.

— И это правильно! Как мой брат, будучи воспитан в землях почитаемого всеми нами барона Гаскойна, перенял вудлендские традиции и стремится приобщить двор к ним… кстати, братик, я очень это оценил… так и я сам, недурно узнав балеарцев, желаю привнести лучшее из этой страны сюда. Да-да, все мы понимаем, что раны войны не затянулись полностью… но дело было так давно! Вы согласны, друзья?

Никто не возражал, разумеется. Если на то пошло — немногие за этим столом родились до конца проклятой войны, следы которой на облике высшего общества Ламберт находил уродливыми.

***

Деревня на берегу лесного озера даже по меркам Орфхлэйта была невелика. Зато очень много детей. На удивление много. Их ещё не уложили спать: детвора Койрнов слушала рассказы шамана. Увлечённо, хоть сейчас Лэйбхвинн вёл речь об известном каждому гвендлу. Известном, да не всегда достаточно хорошо.