Скальд оглянулся и увидел Матео с Беатрис, лежащих в спальных мешках прямо на полу кабинета. Они спали лицом друг к другу, и их пальцы едва соприкасались.

— Элен…

— Знаешь, почему я так говорю? Знаешь, почему я так верю в тебя? Потому, что я видела тебя там, Скальд. Я видела, как ты пошел на Алойша, размахивая семиотиком и сокрушая каждую его атаку. Ты ничего не боялся. Ты знал, что полицейские не в силах тебе помочь. Ты знал, что никто из нас не может тебе помочь. Ты даже знал, что семиотик не сможет сразить Алойша. И что ты сделал? Ты не сдался. Шанса не было. Ты не знал о своей силе в руках. Ты продолжал идти. Ты продолжал сражаться до самого конца. И победил, Скальд.

Он вытер слезу, скатившуюся по ее щеке.

— Ты заставил меня поверить в себя. И теперь я хочу, чтобы ты снова сам поверил в себя самого. И никакая опасность нам не страшна. Слышишь? Пока мы вместе. Лига. Академия. Верховная Матерь. Да хоть сам ад вторгнется на поверхность — мы победим. И я верю. И только это помогает мне биться дальше. И не сдаваться. Будь, как я Скальд. Я верю в тебя. И ты верь в себя.

Скальд не отводил взгляда от ее глаз. Он видел в Элен источник новой силы. Новость о том, что Гринштейн пришел к власти, сильно его подкосила. Он утратил веру в то, что спасти Айседору и Энтони вообще возможно.

Но сейчас Элен возвращала в него утраченную надежду. Ее сила воли не знала равных.

— На самом деле в тот момент, когда я пошел на Алойша один, я подозревал, что у меня может что-то получиться. Когда Присцилла Пирс пленила меня в своей пещере, она пила мою кровь. Она говорила о некой силе, текущей в моих жилах. Она хотела получить частичку ее для себя. Но моя кровь не смогла отравить ее. Но мое касание… прикосновение руками к Алойшу причинило ему боль. И убило его.

— Ты что-то знал, так? Значит… ты подозревал, что в твоих руках что-то есть?

— Да, подозревал. Но понятия не имел, как этим управлять. Или хотя бы представление о том, что это такое. В тот момент я поставил на кон все.

— И не проиграл же! А победил, потому что верил в то, что все еще можно исправить. Не теряй этого чувства, Скальд. Оно нужно нам. Нужно тебе. Без него мы проиграем.

Скальд еще долго думал о словах Элен. Перед сном ее пронзительная речь не выхода у него из головы. Каждое ее слово. Он запомнил все. Он проговаривал ее слова в своих мыслях, словно прослушивал запись с речью Элен снова и снова.

И с каждым разом его уверенность в самом себе крепла. Победа не казалась ему призрачной и недостижимой. Она становилась реальной, осязаемой.