Тот, кто посмел угрожать Еле, должен быть мёртв, но этот кто-то оказался Авериным и пришлось справляться с яростью, задавить ее невероятным усилием воли и брать себя в руки, — знал, что не может убить Рона, — Еля никогда не простит ему этого: слишком дорог ей бастард Авериных.

Май был уверен и в том, что его смерть Елю тоже не обрадует, и её она тоже не простит Рональду, а поскольку тот сейчас невменяем и подчинён чужой воле, вся ответственность за то, чтобы остались в живых оба, лежит на нём.

Пришлось вспомнить все знания и умения ближнего боя на мечах, — неожиданно Аверин оказался слишком сильным и искусным противником. Пустошь подчинила волю Рона, но Она не стала его подселенцем, а, значит, тот применял только личные умения и возможности.

Удивительные умения и возможности. Май, к своему стыду, сразу после столкновения чуть не пропустил пару ударов незнакомой ему техники боя.

Мелькнула мысль, что бывший соперник значительно подматерел и возмужал. А после неё мгновенный и неконтролируемый болезненный укол ревности в сердце, в памяти вспыхнули неоднозначные события, записанные на тюремном артефакте, где Рон и Еля вместе…

Некстати. Он только что справился с собой и вот снова… гнев и ярость… и приходится брать под контроль эмоции.

И все-таки… как Аверин оказался в Тюрьме Пустоши одновременно с Елей?..

Рон сделал резкое неуловимое движение, которое Май совсем не ожидал от него и еле успел отскочить и уклониться… от рубящего удара в плечо, который Рональд, поняв, что не достиг цели, попытался тут же перевести в режущий в шею.

Да этот недоделанный придурок чуть не убил его… Чуть голову ему не отрезал…

«Что за техника такая, мать твою? Чья?!» — разозлился Май.

Он попытался подрубить выставленную вперёд ногу соперника, но тот ловко ушёл от атаки, ловко отставив ногу назад, на время уходя в глухую защиту. Майстрим решил продавить защитный блок одним клинком, а рукоятью второго ударить Рона в голову и лишить сознания. Бессознательный Аверин в их ситуации — наилучший выход.

Рон отвёл голову, словно прочитал его мысли, спасая висок, и рукоять меча Мая прошила воздух в сантиметре от уха Аверина.

Они сталкивались снова и снова. То один атаковал, то второй… Скрежетали мечи, в ход шли колени и локти. И ни один не уступал…

Еля сказала, что нужен огонь. Но ему нужны хотя бы пара минут, чтобы попытаться его сотворить.

— Рон, не хочешь передохнуть? Прошлое вспомнить? — выдохнул Майстрим, мечи столкнулись крест-накрест, глаза оказались напротив друг друга. — Какой была твоя мать?

Никакого отклика. Полное равнодушие в глазах.