— Да. Дженис мне кое-что рассказывала о… — Он осекся.

— И что же именно она вам рассказала?

— Я не обязан отвечать.

Это, пожалуй, было разумно.

— Ну хорошо, — сказал я. — Не вдаваясь в аргументацию, примем, что математику для новых прямоточных звездолетов разработал все-таки Рэймонд Синклер, а Эдвард приписал работу себе с молчаливого согласия Рэймонда. Эта идея, вероятно, принадлежала самому Рэймонду. Ну и как это отразилось бы на Эдварде?

— Думаю, он был бы вечно благодарен, — сказал Портер. — Дженис утверждает, что так оно и есть.

— Возможно. Но люди — существа странные, не правда ли? Выказывание признательности в течение пятидесяти лет может вывести из себя самого уравновешенного. Это неестественное чувство.

— Вы слишком молоды для подобной циничности, — заметил Портер с сожалением.

— Я стараюсь думать об этом в манере прокурора. Если братья виделись слишком часто, Рэймонд мог бы начать раздражать Эдварда. Совместный отдых стал бы для него непростым делом. И всякие слухи… О да, слухи ходят. Мне вот сказали, что Эдвард не смог бы разработать эти формулы, поскольку у него нет способностей. Если такие разговоры достигли Эдварда, могло ли ему это понравиться? Он мог бы даже избегать своего брата. А Рэй мог бы напомнить братцу Эдварду, сколь многим тот ему обязан… И вот вам смертельный поцелуй.

— Дженис это отрицает.

— Дженис могла бы унаследовать ненависть у своего деда. Или забеспокоиться насчет того, что произойдет, если в один прекрасный день у дядюшки Рэя изменится настроение. Если отношения между старшими Синклерами накалялись, это могло произойти когда угодно. И вот однажды она решила навсегда заткнуть ему рот…

Портер что-то прорычал.

— Я просто стараюсь показать, с чем вы столкнетесь. И еще вот что: убийца, возможно, стер память в компьютере Синклера.

— О! — Портер поразмыслил над этим. — Да. Дженис могла сделать это просто на всякий случай, если в нем содержатся записи касательно уравнений Эда Синклера для захватывающих полей. Но ведь Икс тоже мог стереть эти записи. Кража генератора не принесла бы ему пользы, если бы Икс не стер сведения о нем в компьютере дяди Рэя.

— Совершенно верно. Не вернуться ли нам к делу против Икса?

— С удовольствием. — Он плюхнулся в кресло.

И с большим облегчением, добавил я мысленно, видя, как прояснилось его лицо.

— Не будем называть его Иксом, — сказал я. — Назовем У — убийцей. У нас уже есть в деле некто Экс… а его фамилия, возможно, некогда звучала как Икс. Итак, мы принимали, что У решил использовать синклеровский эффект сжатия времени как алиби.