– Он ни в чем не виноват…

Ага, первый запал прошел, теперь наступает упадок сил? Э, только не падай тут мне!

– Сеньорита?

Это уже следователь. Настроенный на нужную волну.

– Вы сказали, что…

– Этот человек ни в чем не виноват, - повторила Лил, возвращая в голос прежний напор. – Я все сделала. Я одна.

– Очень любопытно. Нет, правда, весьма и весьма любопытно. А не подскажете нам, что именно вы сделали?

– Я поставила метку. Метку мертвеца. Он отмечен смертью.

– Кто отмечен?

– Тот, кто хотел поднять руку на моего мужчину!

Спрашивать, какой мужчина имелся в виду, не требовалось: назойливая обезьянка забиралась по мне все выше и выше, время от времени что-то шепча и прикасаясь губами. Наверное, тоже метила. А может, молилась.

– Вы хотите сказать, что заколдовали сеньора Фуэнтеса, от чего с ним и произошел… несчастный случай?

– Геде будут приходить до самого конца. Пока конец не наступит, - с мрачной уверенностью заявила Лил, прямо мне в ухо.

Следователь поднял ладонь к виску, собираясь пригладить волосы, но на полпути передумал и сотворил пальцами жест, очень похожий на тот, которым встречали и провожали девушку во время нашей первой прогулки по Низине.

Только не говорите мне, что он поверил в это идиотское заявление про колдовство!

– Сеньорита…

Точно, поверил. По тону голоса сразу понятно.

– Вы подтвердите свои слова под присягой?

– Я скажу все, что понадобится. Если его отпустят.

Для начала неплохо, чтобы ты сама это сделала, мартышка.