С холодной скользкой змеей в постели может быть хорошо? Не уверен.

– Глори?

Она дернула головой, но не повернулась.

– Глори, это ты?

– Все замечательное однажды заканчивается. Знаешь, почему, Франсиско? Потому что любые решения надо принимать вовремя.

То, что ткнулось мне в живот, явно было оружием. Пистолетным дулом.

– Тебе, как всегда, не спится по ночам, Эстебан? – она почти проворковала эту фразу, в отличие от предыдущей, сухой, как галета.

– А что ты здесь делаешь?

Он не должен был выходить на причал. Договаривались, что не станет вмешиваться. Правда, и я не рассчитывал на то, что в сценарий вдруг введут женскую роль.

– Дышу морским воздухом.

– Это не лучшее место для прогулок молодой женщины. Можно встретить опасных людей.

– Разных людей.

Глория, и так стоявшая почти вплотную ко мне, ещё немного подвинулась. Вперед. Вдавливая металл все сильнее и сильнее.

– Я часто приглашал тебя на набережную. Помнишь?

Она усмехнулась, по-прежнему глядя на меня.

– И ты каждый раз отказывалась.

Улыбка стала шире. И заметно кривее.

– Я начал думать, что ты просто не любишь море.

– Или не люблю тебя.

По лицу Эсты трудно было сейчас что-нибудь прочитать: оно застыло. Натурально, как будто все мышцы разом свело. И наверное, сеньорита Толлман уже праздновала победу. Но Норьега поступил так, как обычно и делают хорошие парни в правильных фильмах.