– Это сигнал с моего зрительного модуля?

– С нашего зрительного модуля, – поправляет она. – Пора привыкать, что ты не единственная в этом теле. У меня также есть сигнал со звукового модуля. Как я уже говорила, я старюсь быть в курсе происходящего. Было странно очнуться здесь и не понимать, что происходит.

Желудок сжимается от ее слов. Должно быть, она была в ужасе, когда пришла в себя пленницей в собственном теле, которое больше не могла контролировать.

– Прости, – говорю я, хотя извинений явно недостаточно.

Я забрала ее тело, а она потеряла все.

Она удивленно смотрит на меня:

– Тебе не за что просить прощения. Кто бы ни был виноват в этом, это точно не ты.

Она поворачивается к экранам, и на одном из них появляется запись, которая мне знакома, – ссора с Лакланом в доме посреди пустыни. Ее лицо залито слезами, а плечи дрожат. Она кричит на него с мрачным выражением лица, стискивая руки. Звука нет, но и так ясно, что она чем-то расстроена.

– О чем вы спорили?

– О «Нулевом коде». – Цзюнь Бэй грызет ноготь, глядя на экран. Ее плечи сгорбились под окровавленной толстовкой. – Лаклана на самом деле там не было. Это VR-звонок. Я пыталась отдать ему код, но он не хотел его брать.

Кожу на затылке начинает покалывать.

– Зачем ты отдала его?

Она закрывает глаза и медленно выдыхает.

– Этот клип записан в то утро, когда я стерла все воспоминания о шести месяцах. Мато сказал, что это случилось по ошибке, но, судя по всему, это не так. Думаю, я сделала что-то, чего не должна была, и испугалась. Я пыталась передать код Лаклану, потому что хотела стереть его со своей панели, а вместе с ним и все воспоминания о том, как его писала.

Кровь стынет в венах. Судя по словам Мато, те шесть месяцев, что Цзюнь Бэй провела в пустыне, были лучшими в ее жизни. Она начала забывать все ужасы жизни в лаборатории… начала преодолевать травмы, полученные в детстве, и избавляться от ярости, которую накапливала годами. Ей становилось лучше. Она влюбилась. И писала код, который мог изменить жизнь.

Что же такого ужасного могло случиться, что ей захотелось стереть эти воспоминания?

– Что ты сделала, Цзюнь Бэй?

Она не отвечает, а только крепко прижимает руки к груди и смотрит на экран. Такая юная, напуганная и запертая в собственном теле, которое у нее отобрали. Она очнулась в мире, где каждый день взрываются люди, не понимая, как сюда попала. Я вижу по ее глазам, что она изо всех сил пытается не слететь с катушек. Леобен рассказывал, что она всегда окуналась в кодирование, когда не могла сдерживать эмоций, и даже сейчас она делала именно это.