– Не ты должна была умереть.

Глава 43

Глава 43

– Я хотел убить Марджори, – не задумываясь, ответил он, не выглядя виноватым или раскаивающимся. – Думаешь, люди не узнали бы правду? Да весь город уже шептался о том, что у отца, вероятно, толпа внебрачных детей, бродящих повсюду. Сколько времени, по-твоему, потребовалось бы, чтобы кто-нибудь узнал, что я сын гувернантки?

– Марджори всегда хотела для тебя только самого лучшего, – произнесла Лилиан губами Сигны, надеясь услышать от сына слова оправдания или раскаяния. Но Сигна видела лишь бессердечного юнца, который верил, что она и Сайлес не переживут эту ночь в огне. Поэтому и говорил так открыто.

Сколько раз ее отвергали, но боль от его предательства все равно была невыносимой. Она доверяла ему. Танцевала с ним. Надеялась на него. И что в итоге?

– Если Марджори действительно желала мне лучшей жизни, то никогда не рассказала бы правду. – Гнев Перси только разгорался. Неуемная ярость сквозила в голове. – Нет, она хотела не этого, а стремилась стать ближе. Допусти я подобное, и как скоро ей бы захотелось рассказать об этом другим? Когда бы меня обозвали незаконнорожденным, разрушив будущее? Разве ты не понимаешь? Я должен был защитить себя и семью от позора.

Лилиан мечтала простить сына, и Сигна направила всю волю, чтобы встряхнуть ее и напомнить правду. И хотя дух поначалу сопротивлялся, но Сигна чувствовала, что она понимает, по тому, как ее тело обмякло и плечи опустились, когда Лилиан спросила:

– Тогда почему умерла я?

– Ты скажи мне! – взорвался он. – Я клал белладонну в чайник, который предназначался для Марджори. Но ты выпила тот чай, так ведь? Я ничего не понял, пока ты не заболела, а потом стало слишком поздно. Ты умирала так медленно, что поместье погрузилось в хаос. Поэтому я давал тебе еще ягоды, всегда в чае, чтобы помочь умереть и покончить со страданиями окружающих. Но этого оказалось недостаточно. Я давал их слишком медленно, и твое тело успело приспособиться.

Сигна заметила, что Перси бил озноб от разговора с умершей. Ей захотелось, чтобы этот холод заморозил его. Такая безумная мысль, но прямо сейчас она ненавидела Перси так сильно, что лично взяла бы косу смерти и разрубила его надвое. Он не испытывал угрызений совести. Ни капли сочувствия. Его тон был таким же, как в тот день в аптеке – с холодным расчетом человека, которого заботило лишь то, как его видят другие. Как же быстро человек может попасть в эту ловушку, расставленную обществом.

– А как же Блайт? – Сигна удивилась, когда прозвучали ее собственные слова. Влияние Лилиан ослабевало. Она заметила, что дым вокруг становился все гуще, и различила тень Сайлеса на оголившейся земле рядом с ней. Боже, она вовсе не хотела втягивать его в это.