В присутствии брата Лука испытывал странное, необъяснимое смятение и растерянность. Он неловко присаживался на край кровати, брал в руки прохладную, безвольную ладонь Тео, говорил что-то ободряющее. Замечая испытующий прямой взгляд брата, отводил глаза. Потому что стоило их взглядам пересечься хотя бы на краткое мгновение, Лука чувствовал, как голова наполняется густым монотонным гудением, точно он сунул ее в пчелиный улей.

Хотя они были близнецами, он привык относиться к Тео, как к младшему братишке, который заслушивался его историями, восхищался его ловкостью, умением разжечь костер или решимостью противостоять напору Вольфа. Но сейчас рядом с братом он тушевался — не знал, что сказать и куда деть руки, которые становились несуразными, как клешни краба. Он чувствовал непреодолимую силу, которая расходилась от Тео властными волнами, как радиоактивное излучение, меняя молекулярную структуру всех предметов и даже воздуха, которым он дышал.

Когда бы Лука ни зашел в спальню, превращенную в больничную палату, — рано утром, в полдень или поздно вечером — там дежурили Флик и Миа. Кажется, они и спали тут же, на маленькой кушетке, в полглаза. Миа выглядела бледной и уставшей, и Лука замечал, что ее веки покраснели и припухли от слез. Но было и что-то еще в ее облике, новое, незнакомое. Исчезла угловатость, скованность, движения стали легкими, плавными, точно она танцевала под слышную лишь ей одной музыку. От полуопущенных ресниц, от улыбки, прятавшейся в уголках губ, шло тихое, спокойное свечение. И только когда в палату входила Ли Чи, в ней проглядывала прежняя пугливая настороженность дикого лесного зверька. Как и Флик, Миа сторонилась Ли Чи, а на все расспросы, потупившись, упорно отмалчивалась. В присутствии Ли Чи воздух в комнате сгущался, как перед грозой. Только она одна, казалось, была невосприимчива к иррациональной притягательности Тео.

— Почему ты настроен так враждебно к Ли Чи? — спросил Лука как-то у Флика.

— Вовсе нет, — буркнул тот. — Ты-показалось.

— Это просто-таки черная неблагодарность: если бы не Ли Чи, вы с Тео никогда не вернулись бы в Ганзу.

— Так и есть.

— Так в чем же дело? Разве она не заслужила иного отношения? Хотя бы крупицу признательности?

Флик бросил на него быстрый взгляд, точно собираясь поделиться важным секретом, но передумал.

— Пусть Тео сам все расскажет.

— Да я-то не против. Знать бы еще, когда это случится. Он же… ну как бы сказать помягче… парализован. И не может ни слова ни сказать, ни нацарапать хотя бы.

— Он-разговаривать. Жаль, ты слышать-нет, — пожал плечами Флик.