Каждое слово Ли Чи вонзалось, как отравленная игла, заставляя скулы каменеть. Лука знал: это правда. Правда, которую он трусливо отказывался замечать, на которую закрывал глаза. Все эти случайные прикосновения, взгляды, ускользающие улыбки — казалось, эти двое ведут немолчный разговор, не произнося ни слова, потому что предназначен он не для посторонних. За последние месяцы у них с Мией установилась особенная, доверительная близость, и теперь Лука отчаянно тосковал по тем временам. Потому что теперь, когда рядом оказывался Тео, он чувствовал себя третьим лишним. Даже Флик, его Флик, закадычный друг, с которым их роднило столько воспоминаний, чурался его и ни на шаг не отходил от Тео, как дрессированная собачка, готовая по щелчку пальцев броситься исполнять любой каприз. Но никогда не знавший ни в чем отказа Тео, его рассудительное и осторожное сердце не способны оценить ни преданности друга, ни робкой влюбленности Мии. И эта беспечная расточительность пресыщенного божка, с пренебрежительным равнодушием принимающего бесценные дары, словно это жалкие стекляшки, поднимала в сердце Луки волну обжигающей ярости.

Никогда прежде он не завидовал Тео — ни его детству во дворце сбывшихся желаний, ни бескрайним горизонтам будущности, которые открывались перед ним благодаря удачно сложившимся генам. Но сейчас, в эту самую минуту, он люто, до темной пелены в глазах, завидовал брату. «Лучше бы ты не возвращался. Все было хорошо, пока ты не вернулся». Мысленно произнеся эти страшные слова, обладающее необратимой силой, Лука почувствовал необъяснимое, пугающее облегчение. Словно он долго, до вывернутых от напряжения шейных жил, тащил огромный валун, сгибаясь под тяжестью этой ноши, и наконец бросил его. Отошел в сторону. Сделал шаг, второй. И расправил плечи. «Разве я сторож брату моему?»

— К чему весь этот странный разговор?

— Что ж, я всегда ценила твою прямоту. Это достоинство, которое редко встречается среди правящей элиты, и тем особенно ценное, — улыбнулась Ли Чи. — И будет справедливым платить той же монетой. Я должна вернуть статус супруги правителя Ганзы. И его ближайшей наперсницы. Поэтому предлагаю тебе заключить брачный союз.

— Что? — Лука рассмеялся, но на бледном лице Ли Чи не было и намека на улыбку, и он осекся.

— Но вы же… моя мачеха.

— Брак, разумеется, будет формальностью, как и прошлый. Исключительно деловое соглашение.

— Погодите-погодите, вы что, действительно сейчас говорите все это всерьез?

— Почему нет? Мне кажется, мы вполне неплохо поладили. Брак — это сделка, которая позволит каждому укрепить свое положение. В твоем окружении никогда не будет союзника более близкого по духу и преданного, чем я.