Горохов снова полез в ящик, там, у стенки, завёрнутая в бумагу, лежала стальная трубка. Он развернул бумагу. Это была уникальная вещь, точная копия изобретения древних. Уж чему-чему, а их удивительной способности изобретать приспособления для убийства можно было только позавидовать. Он взял трубку, заглянул в неё с одного торца, потом с другого… Остался удовлетворён увиденным. Взял пистолет… Оказалось, у среза ствола и у этой самой трубки имелась резьба. И эта самая трубка из чёрной стали легко прикручивается к стволу пистолета. Инженер прикрутил её накрепко, ствол пистолета удлинился сантиметров на двадцать.

Он снял оружие с предохранителя, дёрнул затвор, потом нажал на спуск. Раздался щелчок, в оружии патронов не было. Самара с интересом смотрела на всё это, видимо, ничего не понимала, но ни о чём не спрашивала. А он ничего ей не стал объяснять. Скрутил трубку со ствола оружия и положил их на войлок.

Самара достала чашку:

– Налить тебе чая?

Инженер кивнул и снова полез в ящик. На сей раз на войлок легла завёрнутая в пластик лепёшка пластида граммов в двести, взрыватели для неё у него во фляге. И уже под конец он достал из ящика капроновую удавку, которая в случае необходимости могла отлично сойти и за наручники. Крепкая полоса из пластика с рифлением и фиксатором. Такой вещью запросто можно задушить человека, накинув ему её на горло, дёрнув и затянув фиксатор. Если у бедолаги нет с собой ножа, ему её ни за что не снять. Можно задушить насмерть, а можно придушить и оставить чуть живого. Человек с такой удавкой на шее почти не может передвигаться. Ему всё время будет не хватать кислорода. Инженер, если честно, наделся, что она может ему пригодиться. Всё это при помощи Самары он разложил в рюкзаки.

– Кроме ружья, на всякий случай возьмёшь ещё и винтовку с оптикой. Мало ли…

– Хорошо, – коротко ответила казачка.

Почти до утра он отлично спал, хоть ночь и была жаркой, и проснулся до рассвета в хорошем самочувствии. Самара спала, а за стенами палатки вовсю шла работа, тарахтел генератор, гудел компрессор, трещали пневмоключи: на участке собирали буровую. Он оделся так, чтобы не разбудить Самару, и вышел. Боты и люди под наблюдением бурового мастера уже ставили ноги буровой в бетонные подушки.

– Баньковский приехал? – спросил инженер у мастера.

– Да, привёз то, что ты просил. И ушёл спать, – отвечал Дячин.

– Ты-то когда спал? – Горохов дал ему сигарету и закурил сам.

Дячин тоже закурил и посмеялся в ответ:

– Вода пойдёт – отосплюсь. А пока мне хватает.

Самара не врала, она быстро разобралась с рацией, они настроили оборудование, поездили по барханам, изучая качество приёма и передачи на разных расстояниях и в разных условиях. Из-за камней, из-за песка. Рации и вправду были хороши. И легко выдавали хорошую передачу даже на восьми километрах. А если найти возвышенность, то и ещё больше. Но, как он и предполагал, подобные взаимодействия быстро сажали батареи. Как он ни пытался облегчить свой и без того тяжёлый рюкзак, но выхода не было – запасные батареи для рации придётся брать. И у Самары ноша не получалась лёгкой; помимо воды, оружия, медикаментов, ей приходилось нести ещё и коптер с запасными батареями к нему.