— Клаус, отпусти её.

Моя маленькая ванная комната. Домашняя, привычная, но совсем иная теперь. Он сделал её грязной и нечистой, с разбитым зеркалом, мусором по углам, немытыми окнами, грязным полом и покрытым пылью, и грязью туалетом. Всё было отвратительно, но всё же было частью моего дома. И так странно видеть, и чувствовать невероятный диссонанс от того, что здесь происходило.

Я почти физически ощущала, как сильно он хотел её. Раздавив в ней волю к сопротивлению, подавив её свободолюбие, он прямо здесь и сейчас готовится забрать девушку на ту сторону, чтобы делать с ней то, что ему хочется. Чего он добивался все эти месяцы. Прямо сейчас даже не верится, что за этим простым мужским желанием стоит нечто большее. Кажется, что он потерял рассудок из-за неё и готов на всё, чтобы заполучить Марго. На это было невозможно смотреть, так больно видеть в её глазах отчаяние, потерянность и одиночество. Она чувствует себя покинутой и совершенно беспомощной. Даже зная, что я рядом, она не чувствует себя не одинокой.

— Элли. С чего это ты решила голос подать? Да ещё указываешь мне, что делать? — удивлённо спросил Клаус, мельком глянув, как набирается вода в ванной. — Осталось пара минут и всё закончится. Потерпи.

— Клаус, отпусти Марго, иначе я уничтожу нас обоих, — шепчу ему на ухо и он морщится.

— Ты не сможешь призвать воду, — обрубил он. — И не сможешь вновь перехватить контроль над телом. Обряд изрядно ослабил тебя. Ты беспомощна, как и было задумано.

— Клаус, ты готов поставить своё существование на то, что я беспомощна и ни на что не способна? — лукаво переспрашиваю его. — Ты правда так самонадеян?

Чёрный человек выругался по-немецки, а затем рассмеялся про себя.

— Просто смотри, как я убиваю твою драгоценную подругу, Элли. Совсем скоро вы даже сможете попрощаться прежде чем я тебя отправлю плавать на самое дно Изнанки.

А затем он обращается к Марго. Он стремительно хватает её за плечо и тащит в воду. В её глазах вижу слёзы и своё отражение. Мне чудится детский голосок, звучащий в стремительном шуме воды, струящейся из-под крана. А затем иллюзия пропадает и я вновь обращаюсь к той силе, что заключена глубоко внутри меня.

Тьма возвращается с лаской и теплом. Она уютна и совершенна. Из-за её объятий забываю зачем вновь обратилась к ней, а вспомнив, с трудом сбрасываю с себя маковый дурман и наполняю свои вены чёрной смолью. Она кипит, ревёт под кожей, от её жара плавится тело и Клаус орёт не своим голосом, вылетая из меня, как из пробки. Теперь мой черёд играть. И нити тьмы обволакивают его тело, крепко-накрепко спаивая нас.