Высунув язык от беспримерного сосредоточения, стрелок М’боте завертел медные колесики и верньеры и нацелил большой тахионный бластер на непримечательный участок красной скалы.

– Медвежонок Медведищу, орудие на цель наведено; чего прикажете делать?

– Медведище Медвежонку, стрелять немедленно. Господи Боже, какой ты идиот…

– Есть, Медведище! – Джонстон М’боте блаженно вдавил оба больших пальца в вожделенную красную кнопочку.

– Бдыщь! – крикнул он. – Бдыщь, ублюдки!

Сублейтенант Шэннон Йсангани, следуя приказам Арни Тенебрии, отводила боевой отряд от позиций по периметру (позиции угнетающе шибали мочой и электричеством) к насыпям Голубого переулка, когда парламентарии превратили в пар всю Бригаду Нового Глазго. Шэннон Йсангани и пятнадцать ее солдат составили два процента единственных выживших. Она как раз вела отряд мимо хостела Веселого Пресвитера Паломника, когда необычно сверкающий свет под необычным углом отбросил на саманные стены необычную черную тень. Шэннон Йсангани едва успела подивиться тени и тому, как красно-синий неоновый Веселый Пресвитер вдруг радужно воссиял (доселе не известный побочный электромагнитно-импульсный эффект тахионных устройств): взрыв подцепил ее тело и душу, швырнул на фасад хостела Паломника и, ставя жирную точку, обрушил стены, потолок и самого нехудого неонового Пресвитера прямо на нее.

Если бы не защитный купол, Шэннон Йсангани превратилась бы в раскатанные мясные консервы. А так ее обступил черный пузырь обвалившейся каменной кладки. Слепыми пальцами она изучила мягкий периметр своей тюрьмы. Воздух пах энергией и застарелым потом. Выбор простой. Можно остаться под Веселым Пресвитером, пока ее не спасут или пока не кончится воздух. Еще можно сбросить защитный купол (вероятно, тот не дает мультитоннам Веселого Пресвитера раздавить ее в пыль – тоже мне, бесцеремонный любовник!) и разметать все вокруг, переведя П-индукторы в наступательный режим. Очень простой выбор. Шэннон Йсангани повоевала вдоволь, чтобы понимать: бой всегда не так прост, каким кажется. Задрожала земля, будто на Дорогу Запустения пришелся неописуемый шаг Панарха; и еще один, и еще, и еще. То двигались боемашины.

Она не могла поверить в то, с какой неимоверной легкостью Парламентарии прорвали оборону периметра. Она не могла поверить в количество смертей и уничтожения, содержавшихся в коротенькой вспышке. Земля дрожала теперь беспрерывно. И снова вспышка, и снова уничтожение. Шэннон Йсангани поняла, что не может поверить и в эту новую смерть. Война слишком напоминала триллер по радио воскресным вечером, чтобы выглядеть правдоподобно. Опять взрыв. Веселый Пресвитер с тяжким хрюком осел на Шэннон Йсангани. Кто-то должен донести до штаб-квартиры весть об уничтожении. Шэннон Йсангани пилил голос, в котором она едва опознала долг. Это твой долг… это твой долг… это твой долг… Толчок. Взрыв, совсем рядом. Бух-бух-бух, стальные лапища боемашины все ближе, что, если одна такая на меня наступит – выдержит ее мой защитный купол? Это твой долг, это…