– Ладно! Ладно! – Во мраке она встала на колени под удушающей тучностью Веселого Пресвитера, проверяя наощупь пульт управления огнем. Она хотела все проверить, и еще разок проверить, и еще. Это вопрос единственного выстрела. Шэннон Йсангани коротко, безропотно, шумно выдохнула и свернула защитный купол. Обломки застонали и опали. Скрип, скрежет… она включила П-индуктор и на полной мощности выстрелила вверх, в направлении света.

И вынырнула словно в какой-то другой мир. Весь юго-восточный конец Дороги Запустения лежал в развороченных дымящихся руинах. Светящиеся стеклянные кратеры, о девяти лучах, как звезда Св. Екатерины, свидетельствовали о карающей эффективности нового оружия Парламентариев. Они прошли здесь, громя все подряд: левиафаноподобные боемашины, создания детских железных кошмаров, стояли враскоряку на улицах и зданиях, выбрасывая шипящие струи пара из сочленений и обмениваясь массивными артобстрелами с неунывающими щелями окопавшейся на Первой улице Армии Всея Земли. Проход Парламентариев через внешнее кольцо обороны уплощил город, как смерч – рисовое поле. Но и говорить, что Парламентарии не встречают сопротивления, не приходилось. Посреди переплетения металлических ног раздавленным пауком покоилась командная турель боемашины. Шэннон Йсангани дернулась было, чтобы включить защитный купол, потом передумала. На такой войне лучшая тактика – невидимость; принцип понятен: кого не видно, того не расстреляешь. Шэннон Йсангани тычком врубила радиоканал своего отряда и призвала выживших. Их стало еще меньше. Двенадцать из пятнадцати выползали из хаоса после битвы. Врубив тычком еще и командирский канал, сублейтенант Йсангани кратко доложила командиру Тенебрии о потерях.

Арни Тенебрия сидела среди своих капитанов, соединив кончики пальцев в медитативной безмятежности. Девяносто восемь процентов потерь в первой же схватке; Парламентарии наскакивают на бортики Стальтауна. Было время, когда девяностовосьмипроцентные потери разъярили бы ее военное чувство, и она проорала бы войскам блестящие, вдохновенные приказы. Теперь она просто сидела, сложив палец к пальцу и кивая.

– Уточняю приказ, – сказала она, когда сублейтенант умолкла. – Отрядам не разрешается использовать защитные купола ни при каких обстоятельствах. Задействуйте светорассеиватели, передвигайтесь стремительно. Вы – герильеро. Будьте герильеро. – Прервав сеанс связи с защитниками города, она обратила всю себя к сложносоставной машиноподобной штуке, жужжащей на полу. – Долго еще?

– Еще десять-двадцать минут, и мы подключим энергию, – сказал Дхаврам Мантонес. – И нам нужно будет защищать генератор.