— Дай, я войду, дяденька? — спросило ласково.

— Входи, — флегматично разрешил майор. — Жри нас. Чего протеину пропадать!

«Мавка» жемчужным ручейком просочилась в автомобиль, хотя, какой, нахрен, автомобиль… Банку консервную! С ее появлением резко посвежело. Приятно запахло травами и смолой после дождя. Финк вдохнул полной грудью и весьма приязнено посмотрел на силу нечистую. Не Геннадий, и на том «киитос». Миловидная упырочка подростковой наружности. В сарафане. Без клыков. Очень беленькая, альбинос почти.

— Ты — новая вырла? — предположил Евгений Петрович.

Она хихикнула.

— А ты меня не узнаешь?

Он почесал седую макушку.

— Училась с моей дочкой?

Она насупилась.

— Эх, Яло-Пекка Киймамаа, ты меня забыл!

— Ну, извини! — Черт с ней, с чертовкой. Может, она ему под «белкой» являлась и возомнила, что незабываема.

Впереди показался просвет. Поле! Небушко! Надежда….

— Сворачивай, — сказала мавка.

— Чего?!

— Тебе сорок пять годиков! Ты еще не усвоил, что прямой путь всегда в жопу?

— Разумно. С другой стороны, ты — нежить. Веры тебе нет.

— Ладно. Не верь. — Она зыркнула, будто ножом полоснула. — Мне вообще плевать, сдохнешь ты или нет. Дочку твою жалко. И этого, безлактозного. — Она ткнула пальцем в Федю.

— И семью Вити Волгина.

Петрович сам не заметил, что поехал в обход.

— Ты пацана украла?