– Это сделал Борис. Мой бывший любовник. Мы были с ним вместе полгода, ещё до тебя… После расставания у него поехала крыша. Он преследовал меня, сыпал угрозами. А потом… – Роза шмыгнула носом, отхлебнула чай и постаралась успокоиться. – Когда он сделал это, сразу пропал. Его так и не нашли. Он до сих пор скрывается от полиции и на свободе. Эта роза – последнее тату, которое сделал Паша в своей жизни.

Девушка обернулась на дочь. Маша закончила с замком, установила его в центре комнаты и направилась в угол, чтобы взять ещё один конструктор.

– Ей нужен отец, – сказала Роза. – Хороший, заботливый. Я понимала все эти годы, что он действительно нужен. Но ничего не могла с этим поделать. Никому я на фиг не сдалась такая… с ребёнком на руках.

– Мне жаль.

Они ещё некоторое время посидели в тишине. Влад допил чай, посмотрел на яблоки, но есть уже не хотелось. Он не мог даже представить, что сейчас на душе у бывшей.

– Не буду скрывать, что у тебя красивая невеста, – заметила Роза.

– Пока что просто подруга. Мы с ней только недавно сошлись.

– Ты любишь её?

Влад смущенно сменил позу и застучал пальцем по столу.

– Это сложный вопрос… Я восхищаюсь ей. И думаю, из неё получится отличная супруга и мать моих детей. Теперь уже родных детей.

– Значит, любишь, – улыбнулась Роза. – Чем сложнее сказать «я люблю», тем сильнее чувства… Куда пойдёте?

– Поищем безопасное место. Переждём. Пока всё это не закончится.

– Я не буду настаивать, но… можете остаться у меня, если хотите, – предложила Роза.

– Спасибо, – Влад улыбнулся.

– Ты думаешь, это закончится?

– Думаю, да. Съедят всех преступников, и тогда эти штуки уйдут.

– Надеюсь, Бориса съели. Этот гад заслужил… и его друг тоже.

Влад заметил, что после этих слов Роза прищурилась, а руки чуть дрогнули.

– Какой друг?

– Да был у него один дружок. Покрывал его после убийства. Полиция не могла к нему подкопаться за недостатком улик. Но я уверена, что именно он помог скрыться Борису в ту ночь. Потому что этот подонок – настоящий криминальный гений. О его мошеннических схемах ходили легенды. И я склонна им верить, потому что тип скользкий.