Сунув мне в руки меч Герейнта, Борс проворчал скороговоркой:

— Я вернусь, как только смогу. — Пошатываясь от усталости, он тяжело побежал вслед за Герейнтом, чтобы в последний раз сразиться с врагом.

А я сидел на краю колодца, сжимая меч, и молился о спасении для моих друзей.

— Великая Сила, — едва слышно бормотал я, — мы устали, нас побеждают силы тьмы. Некому помочь нам кроме Тебя, и если Ты не избавишь нас сейчас от этого бесконечного боя, мы погибнем.

Я перекрестился, а затем, пользуясь мечом как палкой, с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь на каждом шагу, поспешил к братьям.

Нежить закончила перестроения и снова двинулась вперед. Борс почти добежал до линии фронта, но Герейнт все равно опережал его на дюжину шагов. С громким боевым кличем молодой воин прыгнул вперед, длинный меч превратился в сплошной круг сверкающей стали, когда он стремительно ворвался в ряды противника.

Смело. Поистине смело. Но безрассудно. Сердце у меня в груди тяжко ворохнулось, когда я увидел его, в одиночку идущего в бой, размахивающего мечом и орущего дикую боевую песнь.

Сейчас! Но прежде чем Герейнт успел нанести первый удар, враг остановился. Герейнт не видел ничего, кроме ближайших противников. Несколько первых воинов рухнули под его рукой, как переспелые колосья. Он крутанул Каледвэлч над головой и прыгнул вправо. Но перед ним образовалось свободное пространство. Враг отступал.

Да что там — отступал! Они бежали! Толкаясь, натыкаясь друг на друга, нежить бежала. Это было очередное чудо! Они не могли вынести даже вида прославленного меча, не говоря уже о том, чтобы устоять против него!

Суверенный Меч Британии наконец заставил их издавать какие-то звуки. Стоило Герейнту повернуться к той или иной группе врагов, как они открывали свои доселе безмолвные рты и воздух оглашался жалобными воплями. Вопли переходили в визг и заканчивались хриплыми рыданиями и зубовным скрежетом. Бесстрастные прежде лица искажала гримаса безотчетного ужаса. Я не раз видел такое выражение у людей на поле боя, когда они понимали, что надежды больше не осталось, и теперь им предстоит только гибель и, возможно, еще мучения перед смертью.

Действие, которое оказал на них один вид Каледвэлча, поразило меня до такой степени, что я замер на месте и смотрел, как вокруг меня враг бросает оружие и бежит с поля боя в безумной попытке спастись. Они топтали друг друга, падали, в слепой панике натыкаясь на ближайших воинов.

Герейнта ничто не могло удержать. Он прыгал, кружился, нанося невероятное количество ударов, каждый из которых достигал цели. Теперь, если враги падали, они уже не поднимались с земли, а умирали насовсем, стеная так, словно видели перед собой какую-то ужасную перспективу.