Боже, помоги мне! Они ужасно визжали, и это было куда хуже их молчания. Эти проклятые стенания мешали мне радоваться победе.

Герейнт работал, как неутомимый жнец. Там, где он прошел, оставалась широкая полоса смерти. Когда последний из врагов пал перед яростью воина, вооруженного чудесным мечом, я увидел Борса. Он стоял поодаль, меч так и висел у него на боку.

— Брат, — сказал я ему, — похоже, мы поживем еще некоторое время.

К нам подбежал Герейнт. Лицо его сияло от гордости.

— Видали? — вскричал он, едва сдерживая ликование.

— А как же, парень, — степенно заверил его Борс. — Такое трудно забыть. Они бегут. Ты их рубишь. Меч поет. Знатно!

— Великолепное зрелище, — согласился я. — Герейнт, друг мой, ты настоящий Бард Битвы.

— Да я тут ни причем, — смутился Герейнт. — Это все меч. — Он поднял клинок и с благоговением посмотрел на него. — Каледвэлч вел меня, а я лишь повиновался.

— Ну, если бы ты не стал повиноваться мечу Пендрагона, — заявил Борс, — мы бы давно топали по тропам Потустороннего мира.

Мы стояли молча, и каждый думал о своем. Я закрыл глаза и вознес про себя благодарность Небу за то, что нам помогли пережить такое испытание. Пока я молился, до меня дошел странный булькающий звук, какой издает забытый на огне котел. Я в изумлении огляделся. Звук шел от трупов врагов. Мертвецы стремительно разлагались: их тела как бы съеживались, уворачивались внутрь себя, сплавлялись друг с другом в некое подобие комковатого ила, он вскипал пузырями, испускающими зловонный дым.

Из грязи кое-где торчали длинные бледные кости, потом и они втягивались в ужасное месиво и растворялись.

Над поляной повисло слабое ядовитое свечение. Воздух пропитался зловонием. Я задыхался, а потом меня вырвало желчью. Утирая губы рукавом, я тщетно пытался стереть отвратительный привкус рвоты.

— М-да, когда они пытались нас убить, то выглядели все-таки привлекательнее, — промычал Борс сквозь зубы.

Вернувшись в часовню, мы повалились на камни. Я лежал, с наслаждением вдыхая чистый воздух, испытывая горячую благодарность к этому мирному убежищу. Мы отдыхали, не задумываясь о том, что ждет нас с будущем. Я даже заснул и через некоторое время проснулся освеженным; боль в боку уменьшилась и почти не мешала двигаться. Мои товарищи тоже спали. Я встал, подошел к двери часовни и, выглянув, обнаружил, что мерзкие кучи исчезли. Тогда я разбудил Борса и Герейнта. Вместе мы вышли за порог.

Нигде не было видно ни осколка кости, ни клочка одежды. Исчезли все следы битвы, которую мы вели тут недавно: ни помятых щитов, ни разбитых шлемов, ни обломков копий… ничего. Земля была такой же ровной, какой мы увидели ее впервые.