Сулавье не стал садиться, но, к счастью, прекратил говорить. Он время от времени улыбался Мэри и дважды покидал ее, чтобы, пробормотав извинения, исчезнуть за матовой узкой стеклянной дверью во внутреннем святилище. Оттуда доносилась быстрая креольская речь – женский голос, приятный, разобрать слова не удавалось.
– Мадам советник Ти Франсин Лопес готова принять нас, – заявил Сулавье после третьего такого исчезновения. Мэри последовала за ним за плотный холодный туман в скромный дополнительный кабинет. Стены украшали радостные сельские пейзажи прошлого века. За маленьким столом красного дерева сидела высокая женщина с красивым, но не слишком женственным лицом, хорошо сложенная, стройная, с тонкими руками и накрашенными густо-красными ногтями. Советник Ти Франсин Лопес широко улыбнулась.
–
– Прошу прощения, не думаю, – сказала Мэри.
Советник Лопес взвесила и измерила ее с первого взгляда.
– Присаживайтесь. Хочу спросить вас, какую помощь мы можем оказать.
Мэри осмотрела поверх головы советника ее собрание картин.
– Похоже, я здесь застряла, – сказала Мэри. – Не думаю, что могу выполнять свою работу в сложившихся обстоятельствах.
– Вы прибыли сюда в поисках человека, когда-то знакомого с полковником сэром.
– Да. Я предоставила данные, которые помогут…
– Не думаю, что этот человек в Эспаньоле. – Она открыла картонную папку и заглянула в отпечатанное досье. – Голдсмит… У нас много поэтов, черных и белых, но такого нет.
– Авиабилет в Эспаньолу, купленный Голдсмитом, был использован.
– Возможно, кем-то из его друзей.
– Может быть. Но нам сказали, что вы окажете помощь нашему расследованию.
– Мы уже провели поиск. Его здесь нет, если только он не отправился в горы, чтобы поработать на лесопилке или добывать медь. Он мог?
Мэри покачала головой.
– Нам предложили провести собственный поиск.
–