– Да, – сказал мужчина. – Насколько быстро?

– У Шиманова менее чем за минуту, у Жданова – три-пять минут.

– Хорошо, – сказал мужчина, а потом он достал из кармана халата острое лезвие и прежде, чем я успел что-либо понять, полоснул им по Бориному горлу.

– Боря! Нет, подождите, Боря!

Женщина резко надавила мне на плечи.

– Сидеть. Забелин, он же подчинится?

– Он испуган.

Борина кровь хлынула на пол, ее оказалось так много. Он прижимал руки к шее в нелепой попытке остановить кровотечение. Я едва не упал с кушетки, но Боря вдруг поднял липкую, покрытую кровью руку, сделал легкое движение влево, мол, не надо.

А я его в тот момент хорошо понял, словно бы все те глупые и обидные моменты, когда он помыкал мной, приказывал мне, управлял мной, случились с нами ради этой минуты, чтобы я его послушался.

Боря отвел от горла вторую руку. Кровь еще стекала вниз, но раны уже не было.

– Порядок, – сказал он, показав красные зубы. Мужчина брезгливо оглядел свой залитый кровью халат. Наверное, он не привык к грязи, которая не пропадает сразу. Пол ведь был уже чистый. Так, наверное, везде в Космосе.

Женщина сказала:

– Повернись ко мне.

Ее голос на миг показался мне даже дружелюбным. А потом она легко, деловито, без лишних эмоций вонзила скальпель мне в живот. Несколько быстрых движений, несколько быстрых и глубоких проникновений. Я не ощутил боли, но ощутил страшную пустоту там, где мое тело было цельным еще секунду назад.

А еще я запаниковал.

Женщина подозвала Эдуарда Андреевича, чтобы тот дал ей сменные перчатки. Она спокойно смотрела на меня, а мне вдруг почему-то очень сильно захотелось вцепиться в ее обнаженную золотистую красивую руку.

Чтобы попросить помощи или даже чтобы испачкать ее.

Я, конечно, понимаю, что ученым необходимы стальные нервы, и умение дистанцироваться, и еще много других вещей, которых мне не понять. Но я так испугался, не мог сосредоточиться, потом пришла и боль, сильная и очень неестественная – прежде я не испытывал такую боль, она не была похожа ни на что, что может случиться с организмом изнутри.

Боря тоже дергался на своей кушетке, но его держал тот мужчина.

– Дисциплина, – сказал он. – Веди себя спокойно.