Она кивнула, указала на меня, потом на кроссовки: «Я одела их для тебя».

— Спасибо, Дора.

Её брови, казалось, вплавились в лоб, но она подняла то, что от них осталось, и указала в ту сторону, откуда я пришёл.

— Зи?

— Я не понимаю.

Дора вернулась к своей мастерской и взяла маленькую меловую доску. Она стёрла квадраты, обозначающие дом и амбар, которые, должно быть, показывала молодым мужчине и женщине, затем написала заглавными буквами: ЛИЯ. Она задумалась, потом добавила знак вопроса.

— Да, — ответил я. — Гусиная девушка. Я её видел. Спасибо, что позволили нам остаться на ночь. Завтра мы двинемся в путь.

Она похлопала себя по груди в районе сердца, указала на Радар, указала на меня, затем подняла руки и развела их в стороны: «Мой дом — ваш дом».

5

Мы снова поели рагу, в этот раз с ломтями чёрствого хлеба. Дёшево и сердито. Мы ели при свечах, и Радар тоже получила свою порцию. Но перед этим я достал баночку с таблетками из рюкзака и утопил две из них в соусе. Потом, вспомнив, как далеко нам придётся идти, добавил третью. Я не мог отделаться от мысли, что давая ей таблетки, грабил Петра, чтобы заплатить Павлу.

Дора указала на баночку и склонила голову.

— Они помогают. Нам предстоит долгий путь, и она уже не так крепка, как раньше. Она думает иначе, но правда такова. Когда они кончатся, полагаю…

С дальней стороны дороги донёсся ещё один протяжный вой. К нему добавился второй, затем третий. Невероятно громкие, переходящие в визг, от которого мне хотелось стиснуть зубы. Радар подняла голову, но не залаяла — она тихонько утробно зарычала.

— Волчары, — сказал я.

Дора кивнула, скрестила руки на груди, обхватив себя за плечи, и утрированно вздрогнула.

Завыло ещё больше волков. Если так будет продолжаться всю ночь, не думаю, что смогу как следует отдохнуть перед началом путешествия. Не знаю, прочитала ли Дора мои мысли или мне просто показалось. Как бы то ни было, она встала и жестом пригласила меня подойти к круглому окну. Она указала на небо. Невысокой Доре не нужно было наклоняться, а вот мне пришлось. То, что я увидел, стало для меня ещё одним потрясением, которые шли чередой в тот день.

Облака разошлись длинным просветом. В открывшейся небесной глади я увидел две луны, одна больше другой. Они, казалось, неслись наперегонки сквозь пустоту. Большая была очень большой. Мне не нужен был телескоп, чтобы разглядеть кратеры, долины и каньоны на её древней поверхности. Казалось, она вот-вот упадёт на нас. Затем просвет затянулся. Волки перестали выть в ту же секунду. Будто они выли через гигантский усилитель, и кто-то выдернул вилку из розетки.