1

ы с Радар подошли к развилке, отмеченной указателем, гласящим, что Королевская дорога — направо. Знак, который указывал направление Приморской дороги, покосился и указывал вниз, будто Приморье располагалось под землёй. Радар издала хриплый лай, и я увидел мужчину с мальчиком, идущих со стороны Приморья. Мужчина подпрыгивал на костыле, на его левой ноге была грязная повязка, и нога едва касалась земли каждые несколько шагов. Я задумался, далеко ли он сможет уйти на одной здоровой ноге? Мальчик вряд ли мог ему помочь; он был слишком мал и нёс их пожитки в мешке, который перекладывал из руки в руку и иногда волочил по земле. Они остановились на развилке, наблюдая, как я поворачиваю направо.

— Не в ту сторону, сэр! — крикнул мальчик. — Это дорога в одержимый город! — Он был серым, но не настолько серым, как мужчина. Они могли быть отцом и сыном, но о сходстве уже невозможно судить, потому что лицо мужчины начало расплываться, а глаза сужаться.

Мужчина шлёпнул его по плечу и чуть не растянулся на земле, но мальчик поддержал его.

— Оставь его, оставь его, — произнёс мужчина. Слова были различимы, но голос приглушён, будто в горло натолкали салфеток. Думаю, скоро он будет хрипеть, как Дора.

Мужчина крикнул мне через увеличивающийся промежуток между дорогами, что явно причинило ему боль. Гримаса боли сделала расплывающиеся черты его лица ещё более страшными, но он хотел сказать своё слово:

— Здорово, цельный! Для кого из них твоя мать задрала юбку, чтобы сохранить тебе чистое личико?

Я понятия не имел, о чём он говорит, поэтому не ответил. Радар снова слабо гавкнула.

— Это у тебя собака, мужик? Или ручной волк?

Он снова шлёпнул мальчика по плечу. Затем усмехнулся мне и сделал жест, который я прекрасно понял. Видимо, некоторые вещи не меняются, независимо от того, в каком мире ты находишься. У меня возникло желание показать ему американскую версию, но я сдержался. Оскорблять людей с ограниченными возможностями — это поганое дело, даже если инвалид, о котором идёт речь, мудак, который лупит своего сына и оскорбляет вашу мать.

— Скатертью дорога, цельный! — крикнул он своим приглушённым голосом. — Желаю, чтобы этот день стал твоим последним!

«Всегда приятно встретить доброго человека», — подумал я, и пошёл дальше. Вскоре мужчина с мальчиком скрылись из вида.

2

Впереди лежала Королевская дорога, что давало мне достаточно времени для размышлений… и вопросов.

Например, цельные люди — кто они такие? Кем они были? Очевидно, я относился к таким, но подумал, что в книге переписи местного населения рядом с моим именем стояла бы звёздочка, потому что я не родом из Эмписа (по крайней мере, из той части мира, которая так называлась; Вуди сказал, что великанша Хана была родом из Кратчи). К счастью, Вуди заверил меня — и у него это получилось — что я не начну сереть и терять лицо, потому что у цельных людей иммунитет к серости. Разговор шел за завтраком, и Вуди отказался от дальнейшего обсуждения серости, так как по его словам мне предстоял долгий путь и у него должно быть приятное начало. Когда я спросил о Летучем Убийце, он только нахмурился и покачал головой. Он повторил, что кузина Клаудия может рассказать больше, и мне пришлось удовлетвориться этим. Тем не менее, то, что сказал мужчина с костылём, наводило на размышления: Для кого из них твоя мать задрала юбку, чтобы сохранить тебе чистое личико?