Время шло. В какой-то момент я поднял глаза, и посмотрел на Лию. Вопросительно поднял руку. Она только покачала головой. Наконец, когда день прояснился до смутного рассвета, она поднялась на ноги и привязала Фаладу к куску железа, который торчал из остатков кирпичной стены, поднимающейся среди каменных завалов. Лия пошла по дорожке, не обращая внимания, идём ли мы следом. Снаб опять сидел на спине Радар. Лия шла медленно, периодически раздвигая густые заросли плюща, всматриваясь, и снова продолжая идти. Через пять минут она остановилась и принялась рвать растительность. Я двинулся вперёд, чтобы помочь ей, но она только покачала головой. У нас было соглашение — договор — но было ясно, что она им недовольна.

Она отодвинула плющ в сторону, и я увидел скрытую за ним маленькую дверь. На ней не было ни щеколды, ни ручки. Лия подозвала меня и указал на дверь. Сначала я не понял, что от меня требуется. Затем сообразил.

— Откройся именем Лии Галлиен, — сказал я, и дверь распахнулась.

2

Мы вошли в длинное, похожее на амбар, здание, заполненное древним техническим оборудованием. Лопаты, тачки и мотыги покрывал толстый слой пыли. Пол также был в пыли, и на ней никаких следов, кроме наших. Я заметил ещё один гибрид автобуса и автомобиля. Заглянул внутрь и увидел настолько окислившуюся батарею, что она превратилась в зелёный комок. Я задавался вопросом, откуда эти маленькие машины — по крайней мере, две, и одна всё ещё на ходу — взялись. Неужели мистер Боудич доставил их из нашего мира по частям и собрал здесь? Я не знал. Всё, что я знал наверняка, это то, что нынешний режим мало заботился о поддержании порядка в Лилимаре. Всё, что его заботило, так это кровавый спорт.

Лия провела нас через дверь в дальнем конце помещения. Мы оказались на подобии свалки с разобранными трамваями, грудами электрошестов, и огромными мотками трамвайных проводов. Мы пробрались сквозь этот бесполезный хлам, поднялись по деревянным ступенькам и вошли в помещение, знакомое мне и другим беглецам. Это была стоянка трамваев.

Мы пересекали главный терминал, когда раздался раскатистый утренний звон колокола: ДОНГ. Лия остановилась, пока звук не затих, затем пошла дальше. Она по-прежнему не оглядывалась посмотреть, следуем ли мы за ней. Наши шаги отдавались эхом. Над головой тёмное облако летучих мышей хлопало крыльями, но не пыталось разлететься.

— В прошлый раз мы уходили, — тихим голосом сказала Эрис. — В этот раз входим. У меня свои счёты, которые я должна свести с этой сукой.

Я не ответил. Меня это не волновало. Мой разум был настроен на свою волну.