Значит, все было правдой. Никакая там не психологическая анорексия, никакая не экзотическая форма рака. Билли подумал, что даже Майкла Хустона убедили бы эти темные глаза. Они знали, что с ним случилось. Знали, почему это произошло. И знали, чем это закончится.
Они смотрели друг на друга – цыгане и тощий человек из Фэйрвью, Коннектикут. И вдруг без всякой причины Билли начал улыбаться.
Старуха, обложенная подушками, охнула и сделала в его сторону жест, отгоняющий нечистую силу.
Послышались приближающиеся шаги, голос молодой женщины заговорил торопливо и сердито:
– Вад са хан! Оч плоцлигт браст хан дыббук. Папа! Алсклинг грат инте! Сналла дыббук! Та миг мамма!
Тадуз Лемке, в ночной рубашке, спускавшейся до костлявых колен, босой, вышел в свет костра. Рядом с ним, в хлопчатобумажной ночной рубашке, обволакивающей соблазнительные бедра, была Джина.
– Та миг мамма! Та миг… – Она выхватила взглядом Билли, стоявшего в середине круга в мешковатом плаще и несоразмерных штанах. Вскинула руку в его направлении и вновь обратилась к старику, словно собираясь напасть на него. Остальные в бесстрастном молчании наблюдали за происходящим. В костре громко треснуло полено, рассыпав золотой фонтан искр.
– Та миг мамма! Ва дыббук! Та миг инте тилль мормор! Ордо! Ву дерлак!
– Са хон лагт, Джина, – ответил старик. Его голос и выражение лица были безмятежными. Одна корявая рука потянулась и погладила роскошные волны ее черных волос, ниспадавших до талии. Пока что он ни разу не взглянул на Билли. – Ви ска станна.
На миг она сникла, и, несмотря на ее соблазнительную фигуру, Билли показалось, что перед ним совсем юная девочка. Затем она обернулась снова к нему с пылающим взглядом, словно подлили горючего в затухавший костер.
– Вы не понимаете нашего линго, мистер?! – крикнула она ему. – Я говорю моему старому папе, что убили мою старую маму! Я говорю, что вы демон и нам следует убить вас!
Старик положил ладонь на ее руку. Она стряхнула ее и бросилась к Билли, едва не ступив босой ногой в костер. Волосы развевались позади нее.
– Джина, ферклиген глад! – крикнул кто-то встревоженно, но никто больше не издал ни звука. Ничуть не изменилось безмятежное выражение лица старика: он смотрел, как Джина приближается к Билли, словно родитель, наблюдающий за резвым ребенком.