Фандер прибыл еще до шести утра. Это был маленький человек с ранней сединой, в руке сумка сельского врача. Он посмотрел на костлявое, истощенное лицо Билли внимательным взглядом. Не сказав ни слова, развернул платок на ране, и Билли пришлось зажать рот правой ладонью, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Поднимите ее, – сказал Фандер. Билли поднял руку. Она заметно опухла, кожа натянулась и блестела. Некоторое время Фандер и Билли смотрели друг на друга сквозь дыру в ладони, окаймленную черной запекшейся кровью. Фандер извлек из саквояжа одоскоп и просветил рану со всех сторон, потом выключил лампочку.

– Чисто и аккуратно, – сказал он. – От шарика из подшипника меньше шансов на инфекцию, чем от свинцового заряда. – Он сделал паузу, размышляя. – Если только эта девица не подержала шарик в какой-нибудь, м-м… гадости.

– Утешительная идея, – пробормотал Билли.

– Мне платят не за утешения, – холодно сказал Фандер. – Особенно когда поднимают среди ночи с постели. Пришлось переодеться уже в самолете на высоте одиннадцать тысяч футов. Так, говорите, был стальной шарик?

– Да.

– Тогда, видимо, ничего страшного. Шарик в растворе держать толку мало. Сталь яд не удержит. Это не то что индейцы дживаро, которые вымачивают наконечники своих стрел в яде кураре. К тому же если это была неожиданная встреча, вспышка эмоций, как вы говорите, женщина и не успела бы покрыть шарик ядом. Рана заживет без осложнений. – Он приготовил эластичный бандаж и дезинфектант. – Я вам обработаю рану, забинтую и наложу бандаж. Будет очень больно, но поверьте, еще больнее станет, если я оставлю рану такой, как она есть.

Он еще раз оценивающе посмотрел на Билли. Это не был взгляд сострадающего врача, а скорее холодный взгляд врача, делающего аборты, подумал Билли.

– Эта рука будет вашей самой мелкой проблемой, если вы не начнете хорошо питаться.

Билли промолчал.

Фандер еще некоторое время изучал его взглядом, затем приступил к обработке раны. Теперь говорить стало просто невозможно: уровень боли в его фантазии возрос с пятидесяти тысяч ватт до двухсот пятидесяти тысяч одним скачком. Зажмурив глаза и стиснув зубы, он ждал, когда кончится эта мука.

Наконец все было кончено. Он сидел, положив забинтованную руку на колено, и наблюдал, как Фандер укладывает свой саквояж.

– Помимо всего прочего, – сказал он, – ваше истощение создаст дополнительные проблемы. Вам больнее, чем человеку нормального веса. Давать вам дарвон или дарвоцет не могу, поскольку они могут погрузить вас в коматозное состояние или вызвать сердечную аритмию. Сколько вы весите, мистер Халлек? Сто двадцать пять?