Глава двадцать четвертая: Пурпурфаргаде ансиктет

Они прибыли в Бангор во второй половине дня. Джинелли свернул к автозаправочной станции и заправился горючим до отказа. Заодно спросил, как проехать к месту встречи. Билли обессиленно сидел в машине. Джинелли с явной тревогой посмотрел на него, садясь за руль.

– Уильям, как ты себя чувствуешь?

– Сам не знаю, – ответил он. Потом передумал: – Нет. Плохо.

– Сердце барахлит?

– Да. – Он подумал о полуночном докторе Джинелли, который говорил что-то про калий, электролиты… что-то насчет причины смерти Карена Карпентера. – Мне нужно что-то с калием. Ананасовый сок, бананы или апельсины. – Сердце вдруг пустилось в беспорядочный галоп. Билли откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза: ждал – наступит ли смерть. Наконец буря утихла. – Целый пакет апельсинов, – добавил он.

Впереди как раз находился магазин. Джинелли припарковал машину.

– Я сейчас, Уильям. Держись.

– Порядок, – пробормотал Билли и задремал, как только Джинелли вышел из машины. Тотчас увидел сон. Во сне перед ним был его дом в Фэйрвью. Стервятник с гниющим клювом опустился на подоконник и заглянул в окно. Изнутри послышался чей-то крик.

Потом его встряхнули за плечо, и он проснулся, вздрогнув.

– А!

Джинелли откинулся на спинку сиденья и шумно выдохнул.

– Боже мой, Уильям, ты меня так не пугай!

– О чем ты?

– Я подумал, что ты умер. На, держи. – Он положил пакет апельсинов на колени Билли. Тот начал раскрывать пакет костлявыми пальцами, напоминавшими паучьи лапки, но ничего не получилось. Джинелли карманным ножом вспорол пакет, потом разрезал апельсин на дольки. Билли сначала ел медленно, словно выполняя долг, потом увлекся. За последнюю неделю или чуть раньше у него опять появился аппетит. Сердце, похоже, успокоилось окончательно, восстановился нормальный ритм. Но, возможно, ему просто казалось так.

Съев первый апельсин, он взял у Джинелли нож и разрезал второй.

– Получше? – спросил Джинелли.

– Да. Гораздо. Когда мы отправимся в парк?

Джинелли подрулил к бровке тротуара, и Билли увидел по указателям, что они были почти на углу Юнион-стрит и Уэст-Бродвей. Шелестели листья на деревьях под легким ветерком, двигались тени на мостовой.

– Приехали, – просто сказал Джинелли, и Билли почувствовал, как холодок пробежал по спине. – Ближе подъехать невозможно. Я тебя мог высадить в центре, но ты бы привлек внимание.