А потом, второй раз за несколько секунд, прогремел взрыв.

Для киборгов и выживших стражников Батлера это послужило сигналом. Выбравшись из укрытий, они атаковали уцелевших наёмников, враз растерявших пыл.

Чимбик довольно улыбнулся. План Блица превзошёл все ожидания, избавив репликантов минимум от одной проблемы. Осталось решить остальные.

— Блиц, контролируй пленных, — приказал Чимбик. — Я вернусь для допроса.

Мичман издал невнятный звук, истолкованный сержантом как подтверждение приказа. Чимбик же осторожно просунул руку под голову Эйнджелы, бережно поднял её и тут обнаружил, что болтливый мичман куда-то пропал.

«Блиц…» — позвал он через имплант.

В этот миг веки Эйнджелы дрогнули, она открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд. Несколько мгновений девушка сонно смотрела на лицевую пластину шлема сержанта, потом её губы расплылись в счастливой улыбке, а веки снова опустились. Чимбик понимал, что это, вероятней всего, просто последствие поступившего в кровь Эйнджелы коктейля лекарств, но в груди словно разгорелся огонь. Тёплый огонёк, разгоняющий царящие там холод и мрак.

Сержант шагнул к брату, когда заметил за спиной движение, но, обременённый ношей, среагировал слишком поздно.

— Это наши задержанные, — зло просипел лейтенант Нэйв.

Медблок союзовской брони сработал на удивление хорошо, и лейтенант успел прийти в себя. В единственной здоровой руке он сжимал гранату, вытащенную из подсумка лежащего рядом покойника. Чека гранаты валялась на земле.

Странно, но в первый момент Чимбик испытал чувство уважения к упрямому лейтенанту. Сержант увидел в нём и усатом капитане родственные души — такие же следующие зову долга, преодолевая любые препятствия. Разница лишь в том, что выполнение приказов было главной функцией репликанта, целью его создания, а эти двое… Для них выполнение задания любой ценой было собственным, свободным выбором среди сотен возможностей.

Чимбик лишь не мог понять, роднит это дворняг с ним или его с дворнягами?

В следующий миг вернулся чуждый иррациональный страх. И снова не за себя. Броня должна защитить его от взрыва гранаты, а вот беззащитной девушке у него на руках хватит единственного поражающего элемента, разогнанного до скорости триста метров в секунду, чтобы никогда не проснуться.

Репликанты замерли. Замер и очнувшийся командир наёмников, уставившись на гранату в руках молодого контрразведчика. Только усатый капитан, дёрнул головой, приходя в себя, огляделся и, откинув забрало, довольно ощерился:

— Съели?

Он подпёр плечом «плывущего» от медикаментов и полученных ран лейтенанта, и положил ладонь поверх гранаты, подстраховывая от непроизвольного разжатия.