— Зачем?

Он вздохнул.

— Что Вы думаете о нынешней политике магического сообщества?

Мои брови сами взлетели вверх.

— Я пока не особо вдавалась в это, была немного занята.

— Вам придется. И чем скорее, тем лучше.

— Сначала надо разобраться, что к чему, затем пытаться лезть куда-то.

— Мудро. А если я предложу Вам поддержку?

— Чью именно? Вашу или Вашего Дома?

— Я могу пообещать Вам поддержку моего Дома, когда возглавлю его с Вашей помощью.

Ах вот он куда метит! Только… не вяжется что-то. Как его отец смотрел на него, с каким восторгом и почитанием сам Александр смотрит на родителей. А еще я слышала краем уха, как одна из его дочерей хвасталась тем, что стоило только попросить отца о новых магических фейерверках, как тут же получила желаемое.

— Знаете, я осиротела в шесть лет. Меня, конечно, воспитывала бабушка, даря всю свою заботу и внимание. Но, что такое родительская любовь, я практически не помню. У Вас же это есть, и, если есть возможность улучшить ваши взаимоотношения с отцом, пока все живы — это еще возможно.

Александр улыбнулся, в его взгляде появилась хитринка, затем он громко обратился к стоящему неподалеку дереву:

— Отец, я думаю, достаточно.

Из-за дерева вышел глава семейства Морозовых. Я выпрямилась, изо всех сил удерживая лицо, удалось даже вполне миролюбиво улыбнуться.

— Простите, Елена за этот цирк, но это один из немногих действенных способов убедиться в истинных намерениях человека.

— Понимаю, Дмитрий Валерьевич, — все серьезно.

— Вы умнее, чем стараетесь показать.

— Спасибо, — я улыбнулась и чуть наклонила голову в знак признательности.

Морозовы переглянулись.