Речи Шена, должно быть, хороши для кого-то типа Аннис — для тех, кто родился с серебряной ложкой во рту. Для тех, кто может позволить себе быть снисходительными. Ал всегда презирал это вот «снисхождение» сильнее открытой враждебности.

Шен, наверное, сказал бы, что теперь, когда Ал добился своего места в ордене заклинателей, он должен вести себя, как подобает благородному мужу, забыв о прошлых обидах. Вот только именно орден заклинателей выбил из Ала последние иллюзии о существовании «благородства» в этом мире. Ведь все бессмертные заклинатели, виденные Алом в детстве, казались благородными белыми лотосами, чуждыми грязному смертному миру. Но, попав в орден РР, он рухнул с небес на землю, осознав, что и здесь все то же самое: сильные по рождению презирают слабых, те, кто может вмешаться, ничего не делают, все ходят словно бы с закрытыми глазами и притворяются удивленными, когда кто-то из слабых, доведенный до отчаяния, ценой своей жизни дает отпор. Все эти презренные люди хлопают своими глазами и деланно-недоуменно произносят: «Как же до такого дошло?». Как же он ненавидит таких людей. Безразличие еще злее открытой враждебности.

Шен никогда, никогда, НИКОГДА не поймет, что для Ала значат «сила» и «справедливость». То, как он пришел Алу на помощь, встал на его сторону, не требуя ничего взамен, проявил участие, тронуло Ала до глубины души. Но Шен — странное исключение, лишь подтверждающее правило. И то, как оказалось, он явился из другого мира, должно быть поэтому у него такие странные взгляды на жизнь, поэтому он иногда не понимает очевидных вещей, поэтому его слова порой так наивны. Никто в этом мире не помогает людям просто так, у всего и у всех есть своя цена. Если кажется, что человек щедр — это всего лишь значит, что его выгода неочевидна, но никогда не значит, что этой выгоды нет.

Поэтому Ал не видел ничего ужасного в бесчестных методах. Это методы недостаточно сильных людей. Когда он станет достаточно силен, то сможет позволить себе быть снисходительным, милосердным и «справедливым».

Ал выдохнул, остановившись перед воротами Павильона Утешений.

Он хотел верить, что может позволить себе честную игру. Хотел верить, что достаточно силен, чтобы сразиться в открытую.

Но правда в том, что его силы никогда не было достаточно. Муан всегда опережал его по силе, статусу, всегда занимал более выигрышное положение, и даже сейчас!..

Шен сидел над старейшиной пика Славы и аккуратно, нежно, едва касаясь наносил мазь из шкатулочки на запекшиеся укусы.

Ал долго смотрел на это, прежде чем сделать вдох.