Лаяли собаки. Когда Шен, Ал и Муан вышли из Павильона Утешений, мимо пронеслась целая стая бродячих собак. Солнце ласкало верхушки домов, резкий, кисловатый запах помоев стелился над улицей, словно вечерний туман. Все вокруг казалось вполне обыденным, и вместе с тем привычные предметы и сооружения словно были окутаны гнетущей аурой. От этого солнечные отблески на крышах казались еще контрастнее, будто пытались заглушить, притупить темные краски.

Перед крыльцом стоял экипаж То Лиян. Хозяйка Павильона Утешений приказала своему слуге отвезти заклинателей к недостроенному павильону. Возница казался нервозным и бледным, очевидно не желая отправляться в то место на закате.

Заклинатели забрались в экипаж, и тот покатил по улице, стуча колесами о камень. Шен откинул полог и меланхолично взирал на проплывающие мимо лавки, стены да ворота. Он был в этом мире уже больше полугода, если считать пропущенные месяцы — без малого год, но отчего-то сейчас ощутил особую чуждость этому месту. Словно он в очень длительном путешествии, к которому давно привык, но все вокруг неизменно остается чужим, а дом — где-то очень далеко. Он ощутил острое желание вернуться, вот только не было понятно — куда.

Место, где спокойно. Место, где безопасно. Место, где все до боли привычно и обыденно. В котором нет места приключениям, ярким эмоциям и… любви. Клетка, в которой он раньше жил, потому что это было удобно и только чуточку больно.

Он не хотел вернуться туда. Но почему-то этим вечером его сердце было не на месте, и он вспомнил свой «дом».

Меланхоличные мысли прервал звук гонга. Возница резко остановился посреди улицы, ничего не говоря.

— Что такое? — пробормотал Шен, переглянувшись с Муаном.

Они высунулись из повозки и увидели, что все люди побросали свои дела и, встав лицом к востоку, кланяются, падая на колени, и возносят руки вверх в молитве.

— Кому они молятся? — недоуменно пробормотал Ал.

Шен почувствовал, как холодок пробежал по его лопаткам.

Через три минуты все вернулись к делам, будто ничего и не было. Шен высунулся из повозки и обратился к вернувшемуся вознице:

— Прошу прощения, любезный, что это только что все делали?

— Совершали молитву, — буркнул тот.

— Но кому?

— Истинному Богу.

— Но кто это? Мы впервые слышим о таком божестве.

— Это не божество. Это — Истинный Бог.

— Как его зовут?

— Истинный Бог.