— Выковать ключ к самой жизни.
Он устало улыбнулся, а Лиза, что удивительно, ответила тем же.
— И пусть это прозвучит возвышенно, ПНК и есть этот ключ, — объяснил Эдвард. — Она открывает полную силу ДНК и отдает чертежи жизни в наши руки. С помощью ПНК генные инженеры смогут создавать нити со специальными генами, избавляя человечество от биологических ограничений. ПНК позволит конструировать совершенно новые гены, новый геном на основе ПНК и ввести его в оплодотворенную яйцеклетку. И в конце концов уже не Бог будет отвечать за эволюцию человека — мы возьмем все в свои руки.
Эдвард посмотрел на младенца в инкубаторе.
— Но все это будет позже. На данный момент у нас только одна цель, заложенная в эту первую нить ПНК, и она довольно простая.
Лиза почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.
— Какая цель?
Глаза Эдварда не отрывались от спящего младенца, на лице читалось благоговение, но при этом и грусть.
— Бессмертие.
Лиза не могла скрыть шока.
— Не удивляйтесь, доктор Каммингс. Этот ребенок не первый бессмертный, рожденный в этом мире. — Эдвард наконец-то повернулся к ней, чтобы она увидела, что говорит он искренне. — Они уже ходят среди нас.
Пейнтер вернулся в свой кабинет, оставив президента и его дочь внизу, под охраной агентов секретной службы. Еще пять часов, и Джеймс Гант выйдет из укрытия, делая вид, что выжил после хирургической операции. Пока все шло по заранее намеченному плану.
В кабинете он нашел Ковальски, который сидел, положив ноги на его стол, сложив руки на животе, и похрапывал. Пейнтер скинул его ноги на пол. Ковальски разом проснулся.