— Что Земля бесконечна… Ну или не знаю, что нет никакого предела, нет границы, которая его обозначает…

— А во второй книге что, еще раз?

— «Наверху земля синяя, словно апельсин».

— Это поэтическая строчка, что ли?

— Да, но употребляемая в другом контексте, антифраза или ирония. Тут должен быть скрытый смысл.

— Земля синяя? Может, это значит, что мы выйдем к морю, к бесконечному морю? Но откуда кто-то может об этом знать? Никто никогда не доходил до Верхнего Предела, насколько я в курсе, черт возьми! Ну или скажите мне, что это неправда, что там уже кто-то побывал, чтоб я дальше не тащился! Засяду в этой башне, как Нэ Джеркка! Я всю свою жизнь положил на то, чтобы пройти по этому миру в надежде узнать, что там, в конце, а какой-то тип зашел, понимаешь ли, в башню и сунул тут в стену свой слиток с «синей Землей»!

283

— Аэрудиты умеют читать ветра, Сов, они могут определить, что находится в месяцах контра к верховью, просто наблюдая за течением ветра. Я вот еще думала, может, то синева льда…

— С какой радости?

— Ну потому что на юге и на севере от линии контра все покрыто льдами, насколько нам известно, бесконечными. Почему бы им не быть и на Верхнем Пределе?

— Бескрайний океан льдов… Вот куда мы, по-твоему, идем? Мы всю жизнь контровали, чтобы прийти в пустыню изо льдов… А почему тогда синюю, как апельсин? Если его ирония…

— Это может значить, что земля оранжевая.

— Она и есть оранжевая в каждой второй пустыне!

— Нет, синий значит синий.

— Как небо…

— Именно. Ороси, представь себе вот что: вот ты приходишь на самый верх, а в конце линии Контра ничего нет. Земля останавливается, обрывается на ровном месте, это конец мира. Что ты тогда перед собой увидишь?

— Небо.

— Синее небо, правильно. Вот почему земля синяя: земли больше нет, есть только небо под ногами! Вот что это значит!