— Как это?
— Я не могу объяснить ни лучше, ни точнее! Если вы хотите понять, то должны попробовать. Кто хочет? Кто не боится?
Я украдкой стал наблюдать за Караколем, который тихонько пробрался поближе к раклерам и постарался раствориться в толпе.
— Кто хочет попробовать? Давайте, не стесняйтесь! Такой случай вам больше не представится. Это настоящая удача!
Голгот вышел вперед, и, не задавая лишних вопросов и не устраивая сцен, целиком вошел в хрон. «Едреный блааст», — единственное, что у нас вырвалось, когда мы увидели, как тело Гота изменилось. Нужно сказать, что метаморфоза на этот раз была неумолимой точности. В хроне появился крепкий на вид горс, с темно-красным панцирем, рвущийся к верховью (но не двигающийся с места). Но самое главное было то, что из мощной шеи горса росло сразу две головы: левая безостановочно рвалась вперед резкими рывками, а правая отвечала ей жесткими ударами рыла.
— Голгот себя сейчас видит? — спросил я у Ороси.
— Насколько я знаю — нет. Когда целиком погружаешься в хрон, то сам не видишь, что с тобой происходит.
— А что он тогда видит?
— Не знаю. Вероятно, ничего. А когда выйдет, то все равно ничего не будет помнить.
264
— То, что хрон нам показывает, это и есть он?
— Да. По крайней мере проекция того, что глубже всего лежит в основе его существа. — Она на секунду замолчала. — Однозначно то, что в нем и правда живет вихрь его брата. Это вторая голова, та, что рвется вперед.
— Как он может с этим жить? Это же ужасно!
— Голгот невероятно сильный. Любого другого на его месте, я думаю, разрушило бы такое соседство. Нужно обладать немыслимой ментальной силой, как минимум равной чужаку, устроившемуся в тебе, чтобы принять и впитать его вихрь. Мне также кажется, но это моя личная точка зрения, что в его случае все сработало, так как он
— Симбиоз? Посмотри на эти головы! Они же друг друга заживо сожрут, Ороси!
— Нет, они просто грызутся. Каждая хочет прийти первой.
Голгот вышел из хрона с суровым видом. Он был белый, как снег. Вся Орда смотрела, как он поднимается на холм, с огромным уважением, подкрепленным ступором. Голгот покачнулся от внезапного порыва ветра. Ороси подошла к нему и сказала: