– Каким образом, позвольте Вас спросить?

– Довольно просто. Дайте мне лист бумаги и карандаш. Спасибо. Теперь смотрите: вот это манжета из прорезиненной ткани, которую надевают на руку чуть выше локтя. Это груша, через которую нагнетается, а затем спускается воздух. Это манометр для измерения давления, а это стетоскоп, для выслушивания тонов. Порядок действий таков: манжету надевают на руку и нагнетают в неё воздух. Затем воздух начинают плавно спускать и стетоскопом прослушивают тоны пульса, прижав головку вот сюда. Стетоскоп, кстати, должен состоять из головки с мембраной, принимающих звук, жёстких трубочек, играющих роль наушников и соединяющих их резиновых трубок. Отмечать следует верхнюю границу, когда появились биения пульса и нижнюю, когда звук биения прекратился.

– Гениально! Просто и эффективно. Но почему нужно отмечать верхнюю и нижнюю границу?

– Потому что норма занимает некоторую область, выше которой болезнь, но и ниже которой тоже болезнь.

– Резонно.

– Вот и установите пределы систолитического и диастолитического давления, напишите руководство по использованию аппарата, и запустите его в массовое производство.

– Я не могу этого сделать!

– Отчего же?

– Это не моя идея, а Ваша.

– Сергей Петрович, дорогой! Аппарат Вы будете делать не собственными руками. Два аппарата: не забудем стетоскоп. Исследования Вы будете проводить тоже не в одиночку. Записывайте привилей на Военно-Медицинскую академию, и дело с концом. Роялти будут течь в кассу академии. Представляете, какому количеству врачей нужны тонометры и стетоскопы? Миллионам по всему миру!

– А Вы…

– А вот моё имя не должно звучать нигде, и это категорическое требование.

***

Спустя неделю.

Пыхтящий от негодования Андрей принёс мне кипу газет, и отложил несколько из них рядом с основной кипой.

– Что-то любопытное, Андрей Ефимович?

– Очень синхронный залп в Вашу сторону, Пётр Николаевич.

– И кто на этот раз взял на себя функцию картечи?

– Граф Лев Николаевич Толстой.