— Магия Владыки призвала неупокоенных. Теперь их существование поддерживаешь ты.

— Вот оно что…

— Поэтому чем раньше ты уничтожишь реманов, которые убивают их, тем меньше подданных потеряешь.

— Подданных? — Я поморщился, — Вероника, ты кое-чего не понимаешь. Или не хочешь понимать. Я — не Владыка и не собираюсь поднимать его знамя. Неупокоенные живут, потому что живу я? Чудесно! Я дал им возможность. Но я не буду их лидером.

Если меня чему-то и научил опыт жизни на Мельте, так это тому, что не стоит мешать людям жить так, как им вздумается. Я пробовал геройствовать, и ни к чему хорошего это не привело.

Да и как определить, кто герой?

Человек, который спасёт неупокоенных и проклятых рыцарей, истребив тысячи солдат, выполнявших свой долг?

А может, человек, который уничтожит приспешников тьмы и позволит восторжествовать жестокой справедливости света?

На мой взгляд, этому миру не требовались герои. Пусть всё идёт своим чередом.

— Я уплыву с Мельты. С меня хватит.

Мельту постоянно называли глушью, захолустьем, где нет ничего интересного. В таком случае нужно добраться до материков. Они наверняка полнятся древними знаниями и таинственными секретами, которые позволят избавиться от демона и вернуться домой.

Вот так всё просто.

Никаких моральных дилемм. Они меня не касаются.

Это не мой мир.

Домой!

Это стремление надёжно заперло ненависть в призрачном сердце.

Вероника шагнула ко мне с искривлённым от злости ртом. Ладонь её обхватила рукоять шаэ’руна, но угроза в её позе отчего-то не обеспокоила меня. Я встретил её пылающий взгляд своим, наполненным спокойной решимостью, — и магичка отступила.

Я присел к Айре и приложился лбом к прохладной гранитной плите.

— Прошу прощения за боль, которую причинил по незнанию.

Страх и недоумение смешались в её взоре, когда она ответила: