И другой.

И… и та прошлая, она была не столько старой, сколько истощенной. Люди ушли, а её оставили. Она наверняка пробовала выбраться из болота, но не сумела, а потому раз за разом возвращалась к острову.

Я закрыла глаза, потянувшись и к крови, и к силе.

А ведь предлагали мне развивать дар. Но… на войне была охота и ничего, кроме нее. Не оставалось ни времени, ни сил. Да и зачем? После войны… после войны было счастье и вера, что теперь-то все будет, даже не как раньше, а много-много лучше.

И Одинцов мне предложение сделал.

То есть, сделал он его давно, но после войны мы поженились. И я поверила, что стану почтенной матерью большого семейства. А зачем ей навык трансформации?

Ну и дальше… в последние годы времени у меня было изрядно, а вот желание делать хоть что-то…

Хрена.

Справлюсь.

Или нет.

Одинцов подсовывал отчеты. И тогда он рассказывал, что нужно лишь направить свою силу. Задать ей вектор и все такое.

- Тише, девочка, - я подползла еще ближе к собаке, которая теперь и дышала-то с опаскою. Пальцы зарылись в густую жесткую шерсть. – Все у нас получится. Ты извини, это больно, но иначе нельзя. Я… должна найти место, где убили Мишку. Да и вообще…

Я чувствовала свою кровь в ней. И силу тоже.

И солнце, что поднялось высоко и теперь смотрела на меня с небес. Наверняка, с упреком. И когда меня не станет, когда я поднимусь туда, в небеса, отец укоризненно покачает головой. Но все равно простит и обнимет.

И мама заплачет.

И я… я тоже научусь плакать. Когда-нибудь потом. А теперь пальцы свело судорогой.

Боль, её ведь можно на двоих разделить. И вектор… это не вектор, это понимание, как надо… почему этого понимания не было раньше? Слишком молода я была? Или… или иное что-то?

- Мы с тобой теперь одной крови, - я прижалась щекой к трясущемуся зверю.

Чего я хочу?

Чтобы мой зверь стал сильнее. Быстрее.