- Я… - предложение прозвучало до крайности двусмысленно. А потом подумалось, что ситуация никакой двусмысленности не предполагает.

Он и вправду замерз.

- В мокрой одежде человек быстрее остывает. Сейчас костер разложим. Большого не выйдет, воздуха тут, как ни крути, маловато. Мишка сюда частенько заглядывал, вот и обустроил местечко.

Бекшеев стащил мокрую куртку.

Ботинки.

А Зима кинула одеяло, пропахшее землей и чем-то еще, травами какими-то, что ли? Оно было старым и пыльным, и наверняка хранилось где-то на чердаке, где до него добрались мыши.

Но ничего, между замерзнуть до смерти или закутаться в одеяло, пахнущее мышами, Бекшеев выберет одеяло.

- А вот её не приводил…

- Далековато от города.

- И это тоже… но где-то они должны были встречаться. Для нее это наверняка было игрой. Интересной. Такой, в которую дома играть не разрешают.

- Вы так уверенно говорите.

- А ты опять выкаешь. Да раздевайся толком уже. И огня дай.

Огня Бекшеев дал, но тот долго не хотел закрепляться на угле, то и дело норовя погаснуть, но в конце концов соизволил расползтись синеватой шапкой.

Теплее не стало.

Раздевшись до подштанников, Бекшеев закрутился в одеяло по самые уши. И все одно била мелкая дрожь.

- А вы? То есть, ты, ты не собираешься…

- Я не так и вымокла. Да и привычная, - она пожала плечами. – У ищеек немного другой метаболизм. Нам так объясняли. Я в теории и на снегу пролежать пару часов могу без особых последствий.

И глянула так, печально.

- Ближе двигайся.

- И все-таки… ты не можешь знать, что у них не получится. Ты, конечно, знакома с этой девочкой…