Внизу рокотало и гремело, золотой ручей живого огня тек из-под деревьев у Голого Камня, выплескиваясь толчками, как кровь из раны. И толчки снова повторяли ритм «Огонька». Золотистые облака и ярко блестящие ленты закружились вокруг Дариона и Дирта, помогая рамперу сбивать стрелы. Послышалось уже знакомое шипение, но теперь оно тоже повторяло ритм, а ручей живого огня уже разлился в целую речку. Так это все-таки они!

– Дирт, огонь на тараны! Давай!

Змей выдохнул длинную струю огня на одну из телег. Веревки, на которых висело огромное бревно, перегорели в один миг, и таран, пролетев локтей десять, упал под крепостной стеной. Испуганные ящеры заревели, разнося в щепки телегу, пилейцы разбегались от них и попадали под взрывы снарядов и струи кипятка. Откуда у них кипяток? Какие-то котлы, трое рудоделов с насосом, но костров, чтобы нагревать воду, не видно. Да это же ученый брат Геранд! Не так уж надолго хватило ему внушения Дариона! Сверкая голубой серьгой и размахивая руками над котлом, повелитель вещей кипятил воду мыслесилой, а потом опрокидывал котел на головы наступающих пилейцев. Обожженные бойцы кричали и ругались, а котел будто сам собой взлетал на стену, в него накачивали воду, и все начиналось сначала.

– Разворот и жги второй таран!

Стрелы полетели в Дариона и Дирта. Сосредоточившись, он держал их мыслесилой, но это не могло продолжаться бесконечно, рано или поздно его убьют. Рампер, будто поняв, что надо делать, вылетел из руки и помчался кругами, отбивая стрелы, летящие в хозяина и его змея.

Торик взлетел над стеной им навстречу, и тотчас захлопал крыльями, теряя высоту. Опять ему подбили крыло! Но вылечить можно, пусть только пилейцы уйдут! Да и самому ему не стоит надеяться только на рампер!

А где Нарика, не ранена? Да вот она, жива и здорова, распевает в такт земным толчкам и отбивает стрелы так лихо, что они улетают прямо в небо. И не только от себя, но и от княгини Сафианы, и от раненых, которых целительница лечит прямо за зубцами на стене! Конечно, внушать Нарике и Сафиане, которые и сами внушательницы, глупость несусветная, но больше ничего сделать было нельзя. Впрочем, теперь они в бою не новички, наверняка уже поумнели и стали осторожнее. Дарион сосредоточился на защите от стрел, напевая в уме «Огонек».

В темном поле огонек

Светит, не сгорит,

Сколько ни пройди дорог –

К дому путь лежит.

Дирт повторял, усиливая действие своей огромной мыслесилой. Рампер так и летал вокруг сам по себе, будто в руке отчаянного вояки. Змей бил огнем по наступающим пилейцам, но они еще шли на крепостную стену волна за волной. Как бы их остановить? Живого огня еще мало… Из норы под деревьями возле Голого Камня вылетела над разливающимся желтым ручьем целая туча Истинных и рванулась на пилейское войско. Как угадали! Или услышали его? Земля вздрогнула, и ручей живого огня превратился в бурную реку, льющуюся в облаке пара из норы, как еще недавно лилась из-под Громовой. Гром повторял ритм «Огонька», а перед глазами Дариона плавали клочья золотого тумана. Мыслесиловой удар! Судороги Предка! Хорошо, что у Дариона есть способности мыследея, он легче переносит это, чем повелители вещей. А как там ученый брат Геранд? Змей летал кругами над полем боя, дыша огнем, и на очередном круге Дарион увидел, как повелитель вещей сел на стене, прикрыв глаза рукой. Кажется, ему достается, но что делать – война! Пилейцы ставили новые лестницы и карабкались по ним на стену, но золотая река, разливаясь все шире, уже захватила площадку перед воротами и текла мощным потоком прямо на пилейское войско. Золотистое облако снова мелькнуло перед глазами, но это была совсем не дымка мыслесилового удара, а Истинный, которого он сам накануне прозвал Спокойным.