–Я двести лет назад таких, как ты, ножнами бил! Ты даже поднять свое оружие не сможешь!

Что это? Мыследейство? А ну, мыслесилу на рампер! Мадор торопливо замахнулся еще раз, помогая себе мыслесилой, но полукровка отскочил в сторону, а рампер снова завертелся в руке Мадора, выскальзывая из пальцев. Вот он отлетел на камни площадки, покатился, стуча зубьями и концом древка. Да что это такое, шлем мешает, что ли? Мадор метнулся за оружием и тут же получил от ловкого рошаельца удар мечом плашмя по спине. Какой позор!

– А в следующий раз ножнами получишь! – услышал он издевательский голос. – Хоть ты и Мадор, но не завоеватель! Не выйдет у тебя ничего!

Площадка подпрыгивала. Едва держась на ногах, Мадор торопливо поднял мыслесилой с травы тяжелый рампер, безудержный гнев захлестывал его. Бить ножнами? В древности для витязя не было большего оскорбления, за одну мысль о таком надо убивать! Он снова замахнулся, но рампер, вырвавшись из руки, описал дугу над его головой и упал за спиной. Визгливый смех рудоделов раздался с крепостной стены, мохномордые зычно захохотали у Мадора за спиной. Все смеялись над князем истинных людей, пришедшим вернуть себе свою родину, честь и землю!

Скорее снять шлем, чтобы не мешал мылесиле! Шлем со звоном покатился по траве, Мадор бросился за рампером и, подхватив его у самой земли, оглянулся. Рошаелец по-прежнему стоял, притоптывая ногой в такт прыжкам площадки и подземным толчкам. Что он там, плясать, что ли, собрался? Вокруг Мадора и рампера закружились серебряные ленты, повторяя тот же ритм. Мадор сделал шаг к противнику, держа рампер двумя руками, но оружие снова задрожало и завертелось в его руках.

– Эй ты, олух! Ты когда кончишь Пилей позорить? – рядом с Мадором появилась голова ящера, а над ней красное от возмущения бородатое лицо. Шлем съехал набок, воевода кричал и размахивал руками. – Я тебя зачем в поход брал? Чтобы воевать или чтоб врага забавлять, а? Ты что за посмешище устроил с этим поединком? А ну в строй, живо, или я сам тебя ножнами отлуплю!

Что? Бездарный будет бить его? Это еще больший позор родному народу, чем неудавшийся поединок с выродком!

– Живо в строй, поганец! – гаркнул воевода. Что? Он, мохномордый раб, осмелился при таких же рабах приказывать повелителю вещей? Блестящие ленты взлетели над головой Мадора, будто давая место для замаха. Мадор поднял рампер, и оружие Правого Дела рванулось вперед с такой силой, как будто его направляла рука самого Неукротимого.

Честь выше жизни, сражайся за честь

С рожденья и до костра.