Лодка завалилась на бок, мощный глухой удар сотряс ее прочный корпус, едва не расплющив мозги тем, кто был еще жив. Включилось дежурное освещение. Где-то далеко на пороге слышимости взвыла сирена.

Вадим дотянулся до ручки двери, энергично подергал. Безрезультатно. Они по-прежнему сидели под замком. Попытки оживить терминал успехом также не увенчались.

– Все, приплыли… – печально сказал Вадим и с удивлением понял, что в принципе уже не боится смерти, но очень не хочет гибнуть от удушья. Лучше бы меня тогда разорвало, подумал он.

– Надо выбираться отсюда! – Инга скатилась по накренившемуся полу и забарабанила ногами в переборку, отделявшую их от коридора.

– Побереги силы, а главное – воздух, – повысил голос Вадим. – Ты здесь не одна!

– Не ори на меня!

– А ты не дергайся! Дай экипажу разобраться в ситуации. Как-никак реактор под боком.

– Пусть разбираются, но и про нас не забывают.

– Ты их нервируешь.

– Зато ты, я гляжу, подозрительно спокоен, – прищурилась Инга.

– Да. Надеюсь, в следующем цикле нам повезет больше…

– Учти, что для начала придется сдохнуть тут.

– Что-то раньше я не замечал за наблюдателями повышенного жизнелюбия. Вы же здесь так, проездом. Конечно, через полсотни лет тебе, скорее всего, будет не слишком приятно лицезреть свою агонизирующую плоть, но такова жизнь. Она всегда соприкасается с какой-нибудь мерзостью.

– Ишь как заговорил!

– Беру пример со старших товарищей.

– Лучше уж молись. Или ты атеист?

– Насмотревшись всякого разного, трудно поверить, что Бог все это терпит.

– Зря! Первоначальная структура, так сказать, информационный скелет развития жизни во Вселенной был определен еще до возникновения материи. Другой вопрос, что потом на этот скелет наросло…

– Во-во, понаростало тут…

– Нет, ну где спасатели? – Инга в сердцах пнула дверь. – Я на грани нервного срыва.