Ползти было неудобно, страшно и противно. Болели руки, ныла спина. В голове, подавляя зачатки мыслей, перекатывались тяжелые металлические шары.

Когда-то он уже карабкался по этой трубе… или это ему только кажется? Ложные воспоминания? Дежавю? Нет, что-то тут не так! Надо выбираться! Надо срочно выбираться! На свет, на воздух, на зло врагам…

Металлические шары, в очередной раз гулко звякнув, вновь попытались заглушить проблески разума, но теперь у них ничего не получилось. Труба исчезла. Боль осталась.

Вадим потянулся, вяло помассировал затекшие плечи, осторожно размял шею. Пальцы нащупали нечто круглое и гладкое. Скользящее прикосновение отдалось в затылке серией тупых ударов, словно под черепом забился в истерике дикий перепуганный зверек.

Инородное тело присосалось чуть ниже мочки левого уха. Вадим сжал зубы, не обращая внимания на мечущийся в сознании ужас, подцепил ногтями острый ободок и рванул со всей силы. На мгновение ему показалось, что он выдернул чеку из термической гранаты и его мозги сейчас обратятся в пепел. Но шоковая волна быстро схлынула, рассудок прояснился, и он, наконец, смог оглядеться.

Увиденное крайне его озадачило. Он сидел в пилотском кресле. Полумрак тесноватой кабины скупо подсвечивался экранами и индикаторами небольшого пульта управления. Зеленоватый лучик радара неспешно рисовал однообразную рябую поверхность. Курсограф исправно отмечал маршрут движения в трехмерной координатной сетке. За спиной угадывалась мощь скрытых переборкой тихонько ноющих двигателей. Рядом в соседнем кресле полулежала Инга, ее голова склонилась на бок, лица видно не было, но и так понятно, что девушка без чувств.

Вадим поднял руку, чтобы разглядеть то, что осталось у него на ладони. Металлическая таблетка напоминала маленькую аккумуляторную батарейку и выглядела абсолютно безобидной, но намертво прилипший к ней кусочек бледной кожи с парой торчащих из него волосинок явно указывал на хищнические замашки этой неодушевленной твари. Хотя, конечно, ее интересовала отнюдь не чужая плоть. Кожный покров являлся лишь проводником, дорожкой к нервным окончаниям жертвы.

Краснов брезгливо поморщился и бросил опасный кругляк под ноги. Очень не хотелось вновь попасть под его влияние, ведь в другой раз ослабленный организм мог уже и не выкарабкаться.

Теперь следовало освободить Ингу. Он надеялся, что еще не поздно. Вдруг эта гадость способна вызывать в подавляемом сознании необратимые изменения. Себя он чувствовал вполне адекватно, но ручаться бы за это не стал, уж больно в странном положении они оказались.