Аньли, не глядя на младшую сестру, повернула руку прокушенным запястьем наружу. Нуо опустилась на колени и стала зализывать ранку, стараясь задевать ее верхними зубами, чтобы было больнее.

Глава 24

Глава 24

Мы идем по лесу – я и женщина, которая меня предала. Я несу чемоданчик с грязным, проклятым золотом – чтобы отдать его за жизнь ее дочери. Она первая прерывает молчание:

– Таких, как мы, в Китае зовут хулицзин. Ты что-то слышал об этом?

– Мне кто-то рассказывал, но я не помню, кто именно, – мой голос кажется мне чужим, как будто не я, а кто-то, кого я забыл, говорит с этой женщиной. – Лисы-оборотни. Никогда не стареют. Питаются жизненной силой мужчин. Местное суеверие. Сказка.

– Теперь ты тоже в этой сказке, Максим. Я предавала тебя, потому что должна была спасти свою дочь, – она задирает голову и смотрит на полную, в зените, луну. – В обмен на информацию о тебе Юнгер обещал вакцину для Насти. Без этой вакцины она не переживет превращение.

Я говорю ей:

– Врешь.

Но я вижу, что она искренне верит в эту глупую сказку.

– Люди беспомощны, – она все смотрит и смотрит на сияющий диск луны. – Без клыков. Без когтей. Без шерсти. Люди медлительны, потому что ходят на двух ногах. Их бессилие уравновешивается только их злобой. Дикой злобой, которой нет у зверей. Никакому зверю не придет в голову взять в заложники чужого детеныша… Ты идешь слишком медленно. Максим, ты идешь слишком медленно, а времени нет. Дай мне золото. Я пойду первой.

Это так нелепо, что мне хочется обнять ее – наивную, жалкую.

– Ты действительно веришь, что умеешь двигаться быстрее других людей?

– Слово «других» тут лишнее. Я умею двигаться быстрее людей, – она вдруг опускается на четвереньки. – Поставь на землю чемодан и отвернись. Не смотри.

Я делаю, как она просит.

За спиной я слышу короткий, утробный стон. И в ту же секунду ветер приносит знакомый запах. Запах погреба и увядших цветов. Вероятно, где-то рядом в лесу только что умер зверь…

Я выжидаю еще секунд пятнадцать и оборачиваюсь.

Нет ни чемодана, ни женщины.