– Ещё бы, – усмехнулся Родри. – По имперским меркам, это для кметов настоящие дворцы.

– Ничего. Зато болезней не будет, – отмахнулся Лёха.

В этот момент всё тот же Растарок вышел из дома, который выбрал себе под жильё, и, быстро подойдя к друзьям, коротко поклонился и растерянно спросил:

– Лэр, вы действительно хотите, чтобы мы жили в этих домах?

– А что с ними не так? – не понял Лёха, удивлённо покосившись на Родри.

– Да там даже отхожие места, как в баронских замках!!! А мы простые кметы.

– И что, что вы кметы? Знаешь, Растарок, то, что ты родился крестьянином, не означает, что ты перестал быть человеком, – вздохнул Лёха. – Привыкай. Я не хочу, чтобы из-за плохо вычищенных ям в селе появился мор. Мои люди будут жить вольно и спокойно, работать и растить детей. Всё, что мне и моим друзьям нужно, так это продукты, которыми вы нас обеспечите. Ну а мы сделаем всё, чтобы вас здесь никто не тревожил и не мешал жить спокойно.

– Я могу взглянуть на пашню, лэр? – спросил крестьянин.

– Конечно. Вон за тем холмом, – кивнул Родри, указывая в нужную сторону.

Поклонившись, кмет быстро зашагал на холм. Глядя ему в след, Лёха задумчиво почесал в затылке и, повернувшись к Родри, сказал:

– Вот сейчас и узнаем, чего мы там напахали.

– А ты думаешь, чего я ему сразу указал, куда идти? Самому интересно, – хохотнул в ответ Родри.

– Второй трактор собрали?

– В конюшне уже стоит, – кивнул гном.

– А мельницу?

– Собирают. Через три дня будет работать.

– Ну, дай-то пятеро, – вздохнул Лёха.

Ушедшего крестьянина не было часа два. За это время немного осмелевшие кметы успели замучить Лёху вопросами. Парень и не подозревал, что они настолько беспомощны. Впрочем, крестьян тоже можно было понять. Вырванные из привычного окружения, из среды, в которой родились и выросли, и переправленные на новое место, крестьяне действительно растерялись. Но окончательно добил Лёху вопрос женщины, робко спросившей, можно ли ей затопить печь, чтобы приготовить детям еду.

Чуть не взвыв, парень в сотый раз принялся объяснять, что теперь это их дома, и они могут делать всё, что сочтут нужным. От этого дурацкого занятия Лёху освободил прибежавший с пашни Растарок. Вид у крепкого, умного мужика был явно обалдевший. Он решительным жестом отодвинул женщину в сторону и, глядя Лёхе в глаза, громко спросил:

– Лэр, мы правда можем засеять всю эту пашню?