– Что вы городите, какая, к черту, сорока?!
Негромко захрустел щебень под чьей-то поступью. Кратов обернулся. Это был уже знакомый Аафемт с оранжевым гребнем. Он стоял молча, уперев немигающие стеклянные глаза в моментально притихшего Биссонета.
– Странный повредил ногу, – быстро сказал Кратов. – Нужен отдых.
– Но Знающий может идти, – после небольшой паузы сказал Аафемт. – Странный отдохнет и догонит.
– Странный не догонит, – возразил Кратов. И, усмехнувшись, добавил: – Он Странный во всем. Может идти неверно и упасть. Его ум действует иначе, и конечности не подчиняются уму. За ним нужен присмотр.
– Тогда он не Странный, – сказал Видящий Внутрь, и в его словах Кратову почудилось скрытое благоговение. – Он Святой и мог бы обрести имаго-превращение до срока, если бы не был Чужим. Тьморожденный-Тьморождающий Дракон останется подле него столько, сколько потребуется.
– Тьморожденный-Тьморождающий Дракон – тот, кто говорит со мной? – осторожно уточнил Кратов.
– Знающий знает, – ответил Аафемт и сел где стоял, подоткнув под себя полы серой хламиды. И в его словах снова слышалось не менее двух смыслов.
Биссонет, загодя сморщившись, пошевелил больной ступней.
– Не болит, – сказал он удовлетворенно. – О чем вы толковали с этим аборигеном?
– О вас. Тьморожденный-Тьморождающий Дракон… Тьфу, наградил же местный бог имечком!
– Ну так окрестите его как-нибудь покороче, – предложил ксенолог. – Все в вашей власти. Темнород, например…
– По сути верно, но смысл расплывается, – Кратов нетерпеливо пощелкал пальцами. Аафемт не без любопытства покосился на него и, лениво выпростав руку из своего тряпья, попытался воспроизвести этот жест. – Ладно, нарекаю его просто Тьмеон.
– Фу, пошлость! – скривился Биссонет. – Бульварщина! И, разумеется, вы просто не могли обойтись без нелепых аллюзий.
– Каких еще аллюзий?!
– Бросьте прикидываться поленом! Тьмеон, Археон…
– Мне и в голову ничего подобного не приходило! – попытался оправдаться Кратов. – Ну, неважно… Так вот, этот Тьмеон пришел к выводу, что вы святой.
– Вот как? – Биссонет расправил плечи, приосанился. – Что же, не он первый…
– Впрочем, я мог ошибиться в переводе, – ядовито произнес Кратов. – Кажется, он хотел назвать вас юродивым.