11

– Больно? – спросил Хаим, осторожно погружая пальцы в одеревеневшие мышцы кратовской спины.

– Нет, – сказал Кратов сквозь зубы. – Уже нет.

– Не надо вставать. Подождите, когда стимулятор подействует. Время пока терпит.

Кратов хотел было узнать, что же именно вынуждено терпеть время, но в этот момент стало по-настоящему больно. Не сдержавшись, он зашипел. Джед, черной горой громоздившийся в углу каюты, против воли скорчил зверскую рожу. Хаим немедленно убрал руку с его спины и присел рядышком, участливо и печально моргая.

Кратов лежал на животе, голый и слабый, как дитя, уткнув лицо в белоснежную, чистую подушку, о самом существовании которых он уже успел позабыть. Он отчетливо ощущал, как внутри него волнами распространяется воскрешающее тепло.

– Это и в самом деле Очищение? – спросил он глухо.

– В самом деле, – откликнулся откуда-то сбоку Биссонет. – Аафемт снова устали жить и вспоминать.

– Он меня не понял, – пробормотал Кратов.

– Кто – он?

– Мерцальник.

– Было бы странно!.. – начал возмущенно возвышать голос Биссонет. И тут же оборвал себя на полуслове.

– Что для них сделать… – проваливаясь в забытье, шептал Кратов. – Они же как маньяки… каждый одержим одной мыслью… наобум, напролом, к единственной цели…

– Сейчас мы можем только одно: оставить их в покое, – сказал Элул, прикладывая к его шее очередную капсулу стимулятора. – Мы не понимаем их, а они – нас. Вдобавок мы не понимаем и Мерцальников. Зато Аафемт и Мерцальники отлично уживаются. Глупо им мешать. И нелепо внушать свои представления о разумном, навязываться им на шею со своим, в общем-то, праздным любопытством. Каждый сам хозяин своей смерти.

– Возможно, Мерцальники тоже не в своем уме, – вставил Биссонет.

– Об Аксютине что-нибудь слышно? – вдруг встрепенулся Кратов, приподнимая голову над подушкой.

– Связи с базой нет, – кашлянув, промолвил Джед. – Мы накрыты непроницаемым колпаком. Очищение…

– Где Эл?

– За пультом.

– А командор?