Он начал поворачиваться к дулу винтовки, которое уставилось на него через комнату.

– Очень медленно, старый друг. Я знаю твои методы – и я не один.

– Но это же ты меня призвал? – сказал Сидрус.

– Да, но я ошибся, как и ты, когда казнил человека в моем доме.

С потолка спала веревка с петлей на конце.

– Положи руки в петлю, – сказал Небсуил.

– В этом нет нужды; ты можешь мне верить. В перспективе тебе же будет лучше.

– Положи руки в петлю.

– Ты играешь с моим гневом, – рявкнул клирик.

– Положи руки в петлю! Ты играешь со своей смертью, и ты знаешь, что я это сделаю.

Сидрус сунул ладони в силок; его слегка дернули сверху, чтобы затянуть узел, а потом рванули, чтобы поднять высоко над полом. Сухой рокот наполнил комнату сверху своей механической силой. Он прекратился – и Небсуил крикнул:

– Ты висишь между двумя большими деревянными барабанами. Если ты мне не угодишь, тебя протянет между ними и раздавит в лепешку прежде, чем ты вздохнешь. Ты меня понял?

– Понял! – раздался слабый голос.

– Теперь перескажи в точности, какое оружие и талисманы ты носишь при себе.

Сидрус принялся перечислять инвентарь своего имущества; Измаила поразила длина описи. В конце Небсуил выступил из тени; в руке он держал черного голубя. Он подмигнул Измаилу и подбросил его в воздух.

Птица исчезла навстречу небу, а он опустил деревянный рычаг, скрытый в стене. Барабаны провернулись, теперь медленнее, и Сидрус вернулся на пол. Он побелел от натуги, пока висел на перекрученных руках и болтался, как марионетка. Пронзил взглядом Небсуила, который вложил в широкий раструб короткого ружья шарик из листьев и сунул в лицо Сидрусу.

– Ешь.

– Пошел ты!

– Жри успокоительное или жри свинец – осколки ждут не дождутся.

Висящий знал, что Небсуил это сделает, так что всосал липкий шарик широкими губами. Небсуил помог, ткнув винтовкой и высекая искры о зубы Сидруса.